Лакей Богов 1 - [45]

— Э?

Ёсихико перевёл взгляд на стол и неожиданно заметил, что молитвенник открыт. А на очередной пустой странице появилось новое имя.

— Оотоси-но-ками?..

Ёсихико никогда не слышал о таком. Он внимательно вгляделся в написанное пока что мутными чернилами имя, но, увы, пушистая божественная энциклопедия пребывала в отпуске. А пока Ёсихико не разберётся, что именно это за бог и где он живёт, то ничего сделать не сможет.

— Мне обязательно именно сегодня идти?..

Старшие боги – довольно вредные ребята, если решили вписать очередное имя в канун Нового Года, как раз когда Ёсихико собрался насладиться долгожданным выходным. Ёсихико вздохнул и включил компьютер. Возможно, поисковик подскажет, что это за бог и откуда. Однако стоило Ёсихико занести руки над клавиатурой, как в дверь позвонили.

— О-о, старшенький. А мать где?

Ёсихико быстро сбежал по лестнице и открыл дверь, за которой оказался мужичок лет 60 в спецовке, с интересом разглядывающий выставленную перед входом сосенку. Видимо, он и есть тот самый человек из товарищества, о котором шла речь. Конечно, разговаривал он по-свойски, но это и не удивительно — у них тесное сплочённое сообщество, и Ёсихико он знал ещё младенцем. Ёсихико предполагал, что придётся говорить с незнакомцем, но оказалось, что как раз наоборот.

— За продуктами пошла...

— Ясно. Вижу, вы и в этом году не забыли сосны в горшках поставить!

Мужчина сложил на груди руки, не выпуская при этом папочки, и ещё раз посмотрел на сосны с обеих сторон от двери.

— Какие маленькие и свеженькие. Глаз не нарадуется!

— С-спасибо... — неуверенно поблагодарил его Ёсихико.

В Киото принято на Новый Год ставить дома не ёлки, а маленькие, украшенные яркой бумагой и мишурой сосны в горшках справа и слева от входной двери или ворот. Говорят, это связано с тем, что в этих землях не ценится вычурность, но Ёсихико в детали не вдавался. Однако факт в том, что в последние годы всё меньше и меньше людей следуют традиции. В то же самое время крупные гостиницы, рестораны и кафе наряжают и ёлки, так что сегодня уже неправильно говорить, что сосны их вытеснили. И те, и другие воспринимаются как новогодние деревья.

— Ёлки или сосны — это неважно, важны чувства. Что плохого в том, чтобы нарядить дерево на удачу в следующем году? Вот только мало их, наряженных деревьев, стало, грустно это.

— Ага...

Ну вот, проповедь начинается. Ёсихико открыл дверь в домашней одежде, и уже начал дрожать от холода. Зима в низине пробирает до костей. Может, он всё-таки быстро отдаст бюллетень и уйдёт?

— Вон тот дом, например. Раньше они и сосны ставили, и верёвки подвязывали... — предал мужчина ожидания Ёсихико и со вздохом повернулся к дому наискосок.

Этот дом в позапрошлом году отстроили заново, и сейчас там живёт молодая семья с маленьким сыном. Раньше земля принадлежала родителям мужа, а сын её унаследовал. В своё время мать Ёсихико дружила с бабушкой, которая там жила, и они нередко помогали друг другу и ходили в гости. Наверняка они считали друг друга хорошими подругами, несмотря на разницу в возрасте.

— А, точно, они и вправду так делали...

Ёсихико потирал на морозе руки и пытался вытащить из головы смутные воспоминания. Маленькая обаятельная старушка всегда чтила традиции — не подметала на новый год, не ела огурцы на фестиваль Гион, и так далее. Пожалуй, мать Ёсихико узнала от неё даже больше, чем от живущей далеко свекрови.

— Когда та бабушка была жива, я приходил к ним под Новый Год и меня такими вкусными пирожками угощали. Каждый год с нетерпением ждал. Она всегда беспокоилась о сыне и внуке, а о себе — лишь в самую последнюю очередь.

Мужичок смотрел в небо, скрестив руки на груди, и вспоминал о прошлом. Раз он так о ней отзывается, то наверняка считал довольно близким человеком.

Ёсихико выглянул за дверь, и увидел, что у входа в тот самый дом играет с мячом мальчик-младшеклассник. На месте классического киотского домика появился современный двухэтажный коттедж. А рядом с его белой дверью нет ни ёлки, ни сосны.

— Самый канун Нового Года, а его родители работают допоздна и вернутся лишь поздно вечером. Ему, поди, одиноко, — тихо и проникновенно добавил мужичок, понимая, на что смотрит Ёсихико.

Пусть Ёсихико и провёл много времени сидя дома, в дела соседей он особо не вникал. Наверное, ребёнку действительно скучно быть одному в самый разгар зимних каникул и канун Нового Года из-за того, что родители работают допоздна. А может быть, даже страшно сторожить дом до их возвращения.

— Всё течёт, всё меняется... дети остаются одни на Новый Год, ёлки и сосны не наряжают. Бабушка его на том свете наверняка изнервничалась вся... — мужичок вздохнул и повернулся к Ёсихико. — Хотел бы я, чтобы они, как и раньше, начали дом к Новому Году украшать. Говорят, удачу приносит.

— Ну... может быть... — невнятно отозвался Ёсихико.

Откровенно говоря, и 31 декабря, и 1 января, и все остальные дни проходили мимо Ёсихико, не слишком отличаясь друг от друга. Конечно, он сочувствовал ребёнку, но семьи, где работают оба родителя, сегодня не редкость. А если бы мать Ёсихико не наряжала сосны, он бы наверняка не ощутил никакой разницы.