Ладья викингов. Белые чужаки - [40]

Они добрались до устья реки как раз к тому моменту, когда первые лучи солнца окрасили небо на востоке. Дождь сменился моросью, а затем совсем прекратился, и восходящее солнце вернуло Торгриму надежду, покидавшую его в темное время суток. Открытое море под килем — и никаких драккаров, идущих следом.

Орнольф шагал по драккару с чашей меда в руке.

— Тяните, парни, тяните! — кричал он гребцам, пытаясь их подбодрить. — Будем грести до самой Норвегии, если понадобится, зато данские выродки не выпустят нам кишки!

Попытки ярла поднять боевой дух товарищей особого эффекта не возымели.

Орнольф взобрался на корму.

— Где Харальд?

Морриган сидела у ног Торгрима, прислонившись к борту и с головой накрывшись плащом, чтобы согреться. Услышав вопрос ярла, она подняла голову, и Орнольф удивился, заметив ее.

— Это кто? — спросил он у Торгрима.

— Морриган. Ирландская целительница, — ответил тот.

Орнольф присмотрелся к ней получше.

— Ага, нуда. И что она тут делает?

— Она принесла нам кинжалы, помнишь? И зарезала Орма. Она решила, что ей лучше не оставаться в Дуб-Линне.

— Тут и думать нечего! — проревел Орнольф и добавил, обращаясь к Морриган: — Повезло тебе. И нам повезло, всегда хорошо иметь красотку на борту. Но где Харальд?

— Спроси у Морриган, — сказал Торгрим.

Орнольф посмотрел на Морриган. Та ответила:

— Похоже, вас всех очень интересует этот Харальд.

— Конечно, меня интересует Харальд! Он мой внук и единственный стоящий мужчина на этой лоханке кроме меня!

— Понятно, — ответила Морриган и убрала с лица прядь волос. — Харальд слишком болен, чтобы путешествовать на корабле. Как и остальные раненные. Те пастухи — и с ними мой брат, Фланн мак Конайнг, — проследят за тем, чтобы их доставили в безопасное место. Я покажу вам путь, и вы сможете их забрать.

«Фланн мак Конайнг? Что-то не очень похоже на имя бедного пастуха», — подумал Торгрим.

— Ну, значит, мы вдвойне твои должники, — сказал Орнольф. — Однако же мне не нравится то, что моих воинов разделили.

Торгриму это тоже не особенно нравилось. Он подозревал, что Морриган о многом умалчивает.

«Красный Дракон» давно покинул устье Лиффи, нос драккара высоко взлетал на волнах и низко нырял, спускаясь с них, и это подсказывало Торгриму, что они наконец вышли в открытое море. Пришла пора принимать решение.

— Орнольф, мы отошли от берега, — сказал Торгрим. — Куда направимся?

— Забирать Харальда, конечно. Эта рабыня покажет, куда плыть. — Он поглядел на Морриган. — Так куда?

Морриган не ответила. Она поднялась быстрым плавным движением, потянулась и стащила капюшон с головы. Тор- грим вдруг понял, что ни разу не видел ее при свете дня, вне стен их темной камеры. Она оказалась еще моложе, чем он думал, с гладкой кожей и миловидным лицом, на котором выделялись изящные скулы. А во взгляде ее была твердость, которой он раньше не видел. Подобная суровость больше подходила вождю, ведущему своих воинов в битву, чем рабыне-целительнице.

Морриган наконец заговорила, и ее тон вполне соответствовал ее взгляду:

— Вначале нам нужно кое-что обсудить.

Торгрим напрягся и нахмурился. Он не знал, что ему предстояло услышать, но догадывался, что ему это не понравится. Внезапно все поступки Морриган, — то, что она лечила их, принесла им оружие, убила Орма, помогла с ранеными, — приобрели совсем иное значение, словно Торгрим впервые увидел их в ярком свете дня, как и лицо рабыни.

— Говори, — сказал он.

— Существует корона, древняя корона, которую отдали на хранение аббату Глендалоха. Ее называют Короной Трех Королевств. Аббат провозгласил, что корону следует вручить королю Тары Маэлсехнайллу мак Руанайду. Ее отправили на куррахе в сопровождении двадцати благородных воинов. Но в Тару она так и не прибыла.

Торгрим молчал и старался не смотреть на Орнольфа. Наконец он выдохнул:

— И что?

— Я думаю, что корона у вас.

— Можешь обыскать корабль, если хочешь. Магнус обыскивал и ничего не нашел.

— Я знаю, что ее нет на драккаре. Вы слишком умны, чтобы везти ее в Дуб-Линн. Я уверена, что вы ее где-то спрятали.

— Что за Корона Трех Королевств? — спросил Торгрим. — Чем она так важна?

— Это вас не касается. Это дела ирландцев, а не фин галл. Корона важна, вот и все, что вам нужно знать.

— Будь проклята твоя наглость, женщина! — рявкнул Орнольф. — И будь проклята эта корона, и проклят тот, кто ее получит!

Морриган оставалась бесстрастной.

— От этой короны зависит будущее Ирландии. А также будущее Харальда и ваших людей.

— Харальда?

Когда Торгрим понял, что она имеет в виду, ярость, словно шторм, закипела у него в груди. Он злился на Морриган и ее предательство, а еще на себя — за то, что так глупо попался в ее ловушку.

— Ах ты ведьма! — зарычал он. — Где мой сын?

— В безопасности. Он не пострадает. О нем хорошо позаботятся. А когда корона будет возвращена моему господину Маэлсехнайллу, которому принадлежит по праву, ваши люди вернутся к вам.

На этот раз Торгрим разрешил себе посмотреть на Орнольфа и увидел, что ярл, дед Харальда, тоже пришел в ярость, как и он сам, и точно так же чувствует себя связанным по рукам и ногам.