Ладья викингов. Белые чужаки - [102]

— Бриан Финнлиат, собирай всех всадников, они нужны мне тут! — приказал он.

Начальник стражи кивнул и отъехал прочь, а Фланн стал проверять, все ли его воины готовы к битве.

— Мой господин!

Один из всадников, ри туата небольшого клана, жившего к югу от Тары, указывал ему на север, на линию деревьев у самой реки Бойн. Фланну потребовалась минута, чтобы разглядеть то, что привлекло внимание этого парня. Оттуда к ним приближался одинокий всадник, но кто это такой, Фланн не мог рассмотреть, мешало расстояние.

— Похоже, что это женщина, мой господин, — добавил ри туата.

Фланн прищурился, но все равно ничего не увидел, однако у него появилась догадка, которая требовала немедленного подтверждения.

— Все оставайтесь здесь, — приказал он. — А я разберусь, что там происходит.

С этими словами он пустил коня легким галопом, бросившись наперерез одинокому всаднику. Он видел, как тот спешился и кинулся к нему. Вскоре он убедился, что это действительно женщина, а ее платье и фигура подсказали ему, какая именно.

В двадцати шагах от нее он натянул поводья, останавливая коня, и спрыгнул на землю.

— Принцесса Бригит! — закричал он, и Бригит, плача от счастья, споткнулась и упала.

Фланн подбежал к ней, поднял, сжал в объятиях, и Бригит уткнулась лицом в его тунику, содрогаясь от рыданий.

— Ну все, все, — сказал Фланн, не зная, что еще полагается говорить в таких случаях. Он был воином и не умел утешать женщин. — Ты теперь в безопасности…

С поля боя доносились уже другие звуки. Судя по всему, Маэлсехнайлл перестраивал своих воинов, отводя от викингов и формируя стену щитов. Фланну следовало поторопиться, ему предстояло организовать атаку с фланга. У него не было времени на то, чтобы утешать плачущую девушку.

— Бригит, дорогая, я должен идти. Но вначале я посажу тебя в седло и отвезу в безопасное место.

Бригит подняла на него взгляд. Глаза ее покраснели, лицо было залито слезами, волосы спутались. Фланн никогда не видел ее в таком ужасном состоянии.

— Фланн мак Конайнг, — сказала она надтреснутым голосом, вначале я должна передать тебе послание. Лично тебе.

Запинаясь, она произнесла слова, которые велела передать Морриган. Фланн нахмурился.

— Повтори это снова, молю тебя, — сказал он.

Бригит медленно повторила послание. Фланн понял, что оно составлено на норвежском, на языке фин галл, чтобы только он мог его понять, поскольку он один из всех приближенных Маэлсехнайлла знал этот язык. Фланн кивнул, разобрав наконец смысл послания.

— Хорошо, Бригит, дорогая. Теперь я отвезу тебя в безопасное место.

Фланн посадил Бригит на своего коня — он не думал, что она в состоянии следовать за ним на той лошади, на которой она примчалась сюда, — затем забрался в седло позади нее и пнул коня пятками. Оставив Бригит у шатра Маэлсехнайлла, он вернулся к всадникам, которых собирал в поход. Это были ри туата , вожди кланов, без которых Маэлсехнайлл оказался бы беспомощным в бою. Вот что делало Корону Трех Королевств столь могущественной — она гарантировала правителю верность ри туата. Сила короля зависела от поддержки этих людей. А они любили Фланна и доверяли ему.

— Слушайте все! — крикнул он, пытаясь сдержать гарцующего коня. — Вы помните свой долг?

Ри туата в ответ одобрительно закричали, вскинув мечи и щиты. Они помнили свой долг.

— А теперь слушайте, — сказал Фланн, понизив голос. — Наш государь Маэлсехнайлл сегодня отправляется в битву. Он может погибнуть, а наследника у него нет! Думали ли вы, влиятельнейшие люди в Бреге, кто примет корону, если — да не допустит того Господь — Маэлсехнайлл падет в бою?

Глава сорок вторая

Меч властителя сечи

Вражьею вспоен кровью.

Лежит недалече повержен

Тополь вепря потока.

Сага о Гасли сыне Кислого

«Неплохое место, чтобы умереть, отличное даже местечко», — думал Торгрим, занося меч поверх щита. Он ощутил, как нацеленное в него копье промахнулось, попытался в ответ рубануть копейщика, но не достал.

Стена щитов, в которую встали викинги, все изгибалась, пока левый и правый фланги не соединились. Теперь на небольшом холме возвышалась «черепаха», окруженная ирландскими воинами. Викинги отбивались от них, как огромный медведь от стаи затравивших его собак.

«Харальд здесь, и Орнольф тоже, мы умрем все вместе. Фрейя проведет валькирий по Биврёсту, и они заберут нас в Асгард, где мы будем вечно пировать в Вальгалле…» Мысль была приятной, в особенности потому, что Торгрим давно уже проголодался, а на пирах в Вальгалле, как он был уверен, столы ломились от великолепных яств. Думать об этом было весьма приятно.

Если бы еще пасть в родную землю, а не в жалкую ирландскую грязь, проклятую богами, лучшей участи он не мог бы себе пожелать.

Какой-то человек кричал на ирландском, так громко, что его было слышно даже в шуме боя. Подняв голову, Торгрим увидел всадника в блистающем шлеме с золотой окантовкой. Его плащ, надетый поверх кольчуги, выделялся меховой оторочкой, а меч сиял в тусклом утреннем свете. «Наверное, это и есть тот Маэлсехнайлл, о котором велись разговоры, — решил Торгрим, — тот самый, кого Морриган называла королем Бреги».