Lady and Loneliness - [17]

— Тоже. — Смысл не соглашаться с очевидным? — Он был инвестором моей тетушки. О, вот мы и на месте!

Я с гордостью собственника провела его внутрь Галереи. Пришлось немного поработать гидом-экскурсоводом, и даже познакомила Данте с несколькими работниками.

Сказать, что в Галерее нам были рады, значит выразительно промолчать. К нам то и дело подбегали работники, предлагали алкогольные и не слишком напитки, закуски и свою помощь. Мы вежливо отказались от помощи и закусок, зато я взяла стакан грейпфрутового сока, а Данте неподдельно обрадовался какой-то грязно-серой мутной жидкости, которая даже на вид была абсолютно непригодной к употреблению.

Мы бродили по выставочным залам Галереи и восхищались. Прекрасным днем и снежно-белым стенам, яркими картинами и монотонными статуэтками, вкраплениями легких бежевых облаков на изумрудном небе. Мы не говорили о наших делах. Данте ни о чем не спрашивал, а я все поняла, едва окинула взглядом его исхудавшую фигуру и потрепанную одежду. Я промолчала. Он слишком гордый, мой художник.

Из Галереи мы выбрались спустя пару часов. Данте выглядел довольным, как объевшийся сливками кот. О Галерее он слышал (а кто ж о ней не слышал, хотела бы я знать!), но никак не мог представить, что ему предложат сделать здесь выставку собственных работ.

Данин в очередной раз поджидал нас у порога. Или, может быть, он чувствует, когда кто-то идет по его душу? Кто ж знает этих Мо-тон-Ра, разве что у Эриха спросить.

— Привет, моя милая! — Дан расцеловал меня в обе щеки. — Я смотрю, ты привела гостя! Представишь?

— Конечно, дорогой. Это Данте, художник с Земли-1. С его работами ты уже ознакомился. Данте, это Данин, дизайнер и мой, полагаю, друг. — У мужчин на лицах было написано одно и то же, причем большими буквами: «Тот самый!!» С учетом того, какое впечатление произвели на Данина его картины… И как сам Данте странно реагировал на мое знакомство с Данном… Интересная картинка вырисовывается, очень интересная.

— Проходите, стоять в дверях — плохая примета, — Данин прошел вглубь комнаты, к бару, налил напитки в широкие стаканы.

— Ты веришь в приметы? — Не верю своим ушам! Инородец, верящий в человеческие предрассудки! Скажи кому…

— Таль, милая, тебе не кажется, что поколения предков были мудрее нас? Они умели видеть вокруг себя не только людей, но и природу, наблюдали за ней, ее реакцией на людей, да и у самих были тысячелетия, чтобы подметить, с какой стороны пещеры становиться не стоит.

Я никак не могла понять, шутит он или говорит на полном серьезе. Взгляд был абсолютно спокойным и ничего не выражал. Я внимательно выслушала эту ахинею, но осталась при своем мнении.

— Прошу, — Дан подал напитки, потом поставил поднос на изящный столик, а сам свернулся в кресле, как кот со стажем. — И что же вас привело ко мне?

— Мои ключи! — Честно призналась я. — И, конечно, я хотела познакомить тебя с Данте, ты ведь…

— Да, Таль, я с нетерпением ждал этой встречи. — Почти промурлыкал Данин. — Желаете осмотреть проект? — Это он, надо полагать, к Данте обращается. К чему столько официоза?

— Да, пожалуй, Данте стоит ознакомиться с местом постоянной выставки его картин.

— Кто автор сего шедевра? — Данте внимательно рассматривал компактную голограмму, разместившуюся как раз посреди стола. Поднос и пустые стаканы были благоразумно убраны подальше с глаз.

— Коллективное творчество, — улыбнулся Данин. — Идея — Таль, воплощение совместное. Как тебе?

— Одобряю, — ухмыльнулся художник. — Только пара замечаний…

И пошло-поехало… О чем я думала, когда решила их познакомить? Хотя, это событие должно было произойти рано или поздно.

Они в очередной раз добавляли что-то в голограмму, потом убирали, потом начались истерики, угрозы взорвать все к демонам, чтоб долго не мучиться, потом они все-таки пришли к определенному решению и позвали меня.

— Что скажешь, Таль?

— Восхитительно! — Действительно, до такого даже я не смогла бы додуматься. Данте поделил Галерею на две части. Одна осталась такой, как задумала я, а вот вторая… Перегородка из странного легкого материала, что-то вроде ткани, никогда подобного не видела, отделяющая часть Галереи, а вот за ней… С той стороны начиналась ночь. Черная, беспросветная, безлунная ночь. На потолке тусклыми звездами горели светильники, на стенах в неглубоких нишах, как первые межзвездные космонавты в криованне, были утоплены картины. Подставки для голограмм и скульптур были полускрыты под тем же странным материалом, с тусклой подсветкой. Выглядело все, как мистический сон, мне все казалось, что вот-вот из полупрозрачной голограммы Галереи величественно выплывет призрак. Такое странное впечатление… И я поняла, где будет находиться постоянная экспозиция картин Данте.

— Я рад, что тебе понравилось, милая. Кстати, Данте, я уже перезвонил в космопорт, твои вещи скоро привезут.

— Куда? — Удивилась я.

— Как куда? — Не меньше моего удивился Данин. — Ко мне, конечно же. Данте остается здесь. — Сказано это было таким тоном, что я поверила. Не могу понять, когда они успели настолько сговориться.

— Я думаю, все успели проголодаться? — Нахальным тоном предположил Дан. — Уверен, нам всем не мешает пообедать. Таль, надеюсь, ты не сидишь на диете?