Лабиринт Власова-Санчеса - [2]

— Ну, должно же и нам с тобой повезти, в конце-то концов! — сердито сверкнул темными глазами Нельсон.

— Должно? — криво усмехнулся Стас и кивком указал на сидящего в углу зала бессменного завсегдатая "Герба и молота".

Высохший беззубый Афоризмыч со сморщенным лысым черепом выглядел на семь десятков. На самом деле ему было намного меньше. Насколько именно — никто не знал. Говорили, старик был в четвертой группе исследователей Керганского купола, тех самых, которые попали под протонное солнечное событие, и им выплатили огромные компенсации. Вот на эти деньги Афоризмыч здесь и жил.

Непонятно только — почему здесь…

— Ему как — повезло?

Нельсон нахмурился, а потом неожиданно прокричал через весь зал полупустого бара:

— Афоризмыч, ты почему домой не возвращаешься?

— Домой? — встрепенулся старик и непонятливо заморгал глазами.

— Ну, да, домой. На Землю.

— Ах, на Землю… — Афоризмыч помолчал, пожевал беззубым ртом. — Знаешь, Земля ведь кажется домом только с Марса… Да и привык уж я к ней такой… Когда она висит в небе голубым ночником.

Стас с Нельсоном проследил за кивком старика. Сиреневые вечерние облака почти рассеялись, в небе недвижно висел Деймос, его резво обгонял Фобос и слабо мерцала полоса лазерного луча, по которому качали атмосферу с Венеры на Марс.

И где-то между ними горела голубая точка, от взгляда на которую теплело на душе… Хорошо, когда есть дом.

И пусть он истощен и перенаселен; пусть там почти не осталось нефти, а питьевая вода на вес золота.

Пусть он очень далеко.

Но пока он там, есть куда возвращаться.

Хотя бы в мыслях.

Нельсона развезло с одной пинты пива. Но вместо привычной депрессии — "Сказочники! Этот из-за них я потерял здоровье и семь лет жизни! Всё торчу здесь, торчу — а зачем?" — Нельсон пришел в состояние упрямой уверенности:

— А я говорю, нам должно повезти! Не может такого быть, чтоб за зря мы тут столько лет облучались! Мы с тобой им еще покажем… Мы еще такое найдем, что они забудут про всех этих Гарденасов…

Как археологам Земли в свое время не давали покоя лавры раскопавшего Трою Шлимана, так и искателей удачи на Марсе вдохновляла история старателя-мексиканца Гарденаса, наткнувшегося на Цитадель. Первое целое сооружение, явно не являющееся случайным созданием природы. И пусть суровые песчаные бури за долгие тысячелетия изъели камень — это не имело никакого значения. Главное, что на Марсе всё-таки существовала цивилизация!

— Везунчик, — с завистью говорили старатели, упуская из виду тот факт, что Гарденас восемь долгих марсианских лет без устали подставлялся ионо-излучению Марса на Сабейских землях, прежде чем ему "повезло".

— А если не найдем? — приподнял брови Стас.

— Значит, когда-нибудь наберемся смелости и плюнем на старательство. Наймемся на урановые залежи или в концерн. Будем получать стабильную зарплату… Станем благоустраивать планету для будущих поколений.

Если бы не пьяные нотки в голосе, фраза прозвучала бы почти иронично.

Все понимали, что здесь, на Марсе, жить, а не существовать, станут очень нескоро. Однако, жертвовать собой ради блага будущих поколений был готов далеко не каждый.

Зато каждый стремился урвать себе на кусочек жизни. Урвать — и увезти с собой, домой, на Землю.

Только вот урвать так запросто не получалось.

С Земли марсианские зарплаты казались Стасу огромными. На такую можно и свадьбу с Лилей сыграть, и жильё купить, и даже лицензию на детей. Поработаешь годик-другой, вернешься обратно — и всё, сможешь враз приобрести себе ту базу, которую на Земле будешь строить всю жизнь.

Лишь прилетев на Марс, Стас узнал, что почти все деньги там и остаются. Один только налог на воздух съедает больше половины дохода. Постоянный заработок — если пашешь на концерны. Поработаешь годик-другой с их автоматами — и всё, больше жить не хочется, будто сам превращаешься в автомат — ни желаний, ни сил. А если сам, старателем-одиночкой, в надежде отыскать сокровище — и того хуже. Раскопать что-то ценное удается крайне редко; тектонические колодцы или гейзеры покупают по бросовой цене; залежи полезных минералов попадаются редко, останки прежних цивилизация — никогда.

С какой стороны не посмотри — выгоды нигде нет. Лучше не тратить понапрасну время и возвращаться обратно.

Об этом говорил каждый старатель, год за годом оставаясь на Марсе.

Об этом умалчивал Стас — в каждом письме Лиле.

Во всех семи отправленных письмах.

***

Истертое на руках напыление почти не закрывало кожу, но потратить деньги на новый скафандр-напыление Стас был не готов; за долгие годы он привык экономить на всем, включая здоровье, ради того, чтобы отложить побольше.

Однако, именно истертый скафандр сослужил ему добрую службу; фонарь, лучом которого Стас безразлично пошарил в глубине очередного, похожего на сотни уже виденных, кратера, выскользнул из потных ладоней.

— Полезешь? — осведомился Нельсон, уныло проследив за полетом кругляша искусственного света в пыльную темноту.

— Полезу, — вздохнул Стас, берясь за смотанный трос. — Иначе придется новый покупать.

А новый фонарь — это новые расходы. Еще несколько лишних дней на Марсе.

Ноги погрузились в кремнезем почти по колено. С трудом сделав шаг вперед, Стас наклонился, протянул руку к фонарю — и вздрогнул от донесшегося до него сверху крика: