Лабиринт призраков - [49]

– Мне в голову ничего подобного не приходило.

– Неужели? По словам узнаете их. Алисия, вы мне понравились, хотя вам, возможно, показалось иначе. Заходите и ступайте к стойке регистрации. Скажите Пури, что Пумарес велел оформить вам абонемент.

– Не знаю, как мне вас благодарить.

– Приходите к нам и читайте хорошие книги, которые нравятся лично вам, а не те, какие настоятельно рекомендовали прочитать – я или кто-либо другой. Конечно, я зануда, но не педант.

– Не сомневайтесь, так я и сделаю.

В тот день Алисия получила читательский билет Национальной библиотеки и провела первый вечер (из многих, последовавших за ним) в огромном читальном зале, выборочно приглашая на медленный танец сокровища, созданные разумом, который накопило человечество за сотни лет своего существования. Не раз, оторвавшись от книги, она встречала совиный взгляд дона Бермео Пумареса. Тот любил пройти по залу, подсматривая, что читают посетители, и безжалостно изгоняя тех, кто пришел поспать или пошушукаться, поскольку, по его словам, для дремлющих умов и бестолковых дружеских посиделок доступен весь мир за пределами библиотеки.

Наблюдая за Алисией целый год, Бермео Пумарес убедился, что она питает неподдельный интерес к литературе и расположена к серьезному, вдумчивому чтению. Однажды он пригласил ее в служебное помещение громадного дворца, где распахнул перед ней двери секции, закрытой для обычных посетителей. В этом отделе, как он объяснил, хранилась самая ценная часть фондов библиотеки, и доступ к нему получали только счастливые обладатели специального пропуска, который выдавался академикам и ученым – и то не всем – для научной работы.

– Вы не объяснили, чем занимаетесь в мирской жизни, но сдается мне, что в вас есть исследовательская жилка. Заметьте, я говорю не об изобретении производных пенициллина или поисках утраченных стихов Архипресвитера из Иты[24].

– Пожалуй, вы на правильном пути и не так уж далеки от истины.

– В жизни я всегда выбираю правильный путь. Но в нашей замечательной стране проблемой являются дороги, а не путники.

– Мои тропы определяет не Господь, а то, что вы, ваше превосходительство, назвали бы системой государственной безопасности.

Бермео Пумарес ошеломленно покачал головой:

– Вы как шкатулка с сюрпризом, Алисия! Из тех, что лучше не открывать, оставаясь в неведении, что в ней спрятано.

– Мудрое решение.

Пумарес протянул Алисии читательский билет на ее имя.

– В любом случае, перед уходом я хочу убедиться, что у вас тоже есть пропуск научного сотрудника, чтобы вы могли свободно воспользоваться нашим особым фондом, если вдруг возникнет такая необходимость.

– Что значит «перед уходом»?

Пумарес помрачнел:

– Секретарь министра Маурисио Вальса изволил уведомить меня об отставке, подписанной задним числом. На этом основании мой последний рабочий день был вчера, в среду. Похоже, что решение господина министра продиктовано несколькими соображениями, среди которых особое место занимает то, что я не проявлял бурного энтузиазма по поводу священных принципов Движения, какой бы смысл в них ни вкладывался. Это с одной стороны. А с другой – родственник какого-нибудь видного патриота высказал заинтересованность в кресле директора Национальной библиотеки, многим кажется, будто звучное название должности принимается в определенных кругах с тем же пиететом, что и приглашение в правительственную ложу на матч мадридского «Реала».

– Мне очень жаль, дон Бермео.

– Не переживайте. Редкий случай в истории страны, когда культурное учреждение возглавлял бы квалифицированный специалист или хотя бы не безнадежно дремучий. Существуют жесткие рамки и большой штат людей, в чьи обязанности входит не допустить подобного казуса. Меритократия[25] не совместима со средиземноморским климатом. Полагаю, это цена, какую мы платим за то, что у нас растут лучшие в мире оливки. И факт, что Национальной библиотекой Испании руководил опытный библиотекарь, пусть лишь на протяжении четырнадцати месяцев, был непреднамеренной случайностью, которую лучшие умы, управляющие нашей судьбой, поспешили исправить, тем более в их распоряжении несметное количество друзей и родственников, чтобы заполнить вакансию. Но, признаюсь, мне будет вас недоставать, Алисия. Вас лично, ваших секретов и колкостей.

– Я тоже буду скучать.

– Я возвращаюсь в свой прекрасный Толедо, если от него что-то оставили. Надеюсь, сумею арендовать жилье в одной из вилл на холме с видом на город, где проведу, увядая, остаток дней, поплевывая с берегов Тахо и перечитывая Сервантеса, а также всех его недругов. Большинство из них обитали тут неподалеку, но никому не удалось изменить курс гордого судна, невзирая на все золото и поэзию того века.

– Я могу вам помочь? Поэзия – не моя стихия, но вас удивило бы обилие стилистических приемов, которыми я владею, это позволяет замахнуться на нечто из ряда вон выходящее, грандиозное.

Пумарес пристально посмотрел на нее:

– Нет, я не удивился бы. Скорее испугался бы, поскольку лично я осмеливаюсь только на всякие безделицы. Кроме того, сами того не сознавая, вы уже изрядно мне помогли. Удачи, Алисия.