Лабиринт отражений - [2]

— Квартал «Аль-Кабар».

— Данного адреса не существует, — говорит водитель. Он «оглушён» и покорён.

— «Аль-Кабар». Восемь-семь-семь-три-восемь, — простенький код открывает доступ к служебным адресам «Дип-проводника». Я мог бы и не бить водителя, но тогда в файлах компании осталась бы информация о поездке.

— Заказ принят, — водитель улыбается, он вновь весел и услужлив. Машина трогается. Я смотрю в окно — мелькают жилые кварталы, набитые небоскрёбами со всякой мелкой шушерой Диптауна, огромные, роскошные офисы компаний. Вон длинные серые корпуса «ИБМ», пышные дворцы «Микрософта», ажурные башни «Америка Он Лайн», более скромные офисы прочих компьютерных законодателей.

Конечно, полно и офисов фирм по продаже мебели, жратвы, недвижимости, туристических агентств, транспортных компаний, клиник… Мало-мальски жизнеспособная компания стремится открыть в Диптауне своё представительство.

«Дип-проводник» процветает именно на этом изобилии. Путешествовать по городу пешком — долгое развлечение. Мы мчимся по автострадам, тормозим на перекрёстках, сворачиваем в туннели и пересекаем развязки. Я жду. Можно было бы приказать водителю ехать кратчайшим путём — но тогда он вынужден был бы связаться с диспетчерской. И я оставил бы след…

Город обрывается внезапно — словно стену дворцов и небоскрёбов отсекают исполинским ножом. Кольцевая дорога, за ней — лес. Густой, дремучий… отделяющий от суеты тех, кто не хочет себя афишировать.

— Притормози, — говорю я, когда мы минуем манговые заросли и проезжаем мимо вполне среднерусской чащобы. — У следующей тропинки.

— До квартала «Аль-Кабар» ещё далеко, — говорит водитель.

— Останови.

Машина останавливается. Я открываю дверь, отхожу от лимузина на шаг. Водитель покорно ждёт. И я тоже — просвета на дороге. Зачем нам свидетели? Вот, наконец-то…

Я целюсь в машину, стреляю. Револьвер бьёт негромко, отдача слабая, но машина мгновенно вспыхивает. Водитель сидит, глядя перед собой. Несколько секунд — и у «Дип-проводника» становится одним такси меньше.

Хорошо. Пусть всё выглядит, как развлечение пьяной шпаны. Я иду в лес.

— Неэтично… — бормочет из булавок «Виндоус-Хоум».

— Ты оптимизировалась?

— Да.

— Всё, теперь мне нужна помощь. Ищи тайник, код «Иван».

— Светящееся дерево, — сообщает программа.

Я озираюсь. Ага. Вот он, огромный дуб, мерцающий колдовским синим светом. Мерцающий лишь для меня. Я подхожу к нему, засовываю руку в дупло, вынимаю большой тяжёлый свёрток. Переодеваюсь в полотняную белую рубаху и штаны, подпоясываюсь узорчатым поясом. Короткий меч в ножнах, несколько вещичек в карманах. Тайник я создал пару дней назад, незаконно использовав один из компьютеров транспортного управления закавказской железной дороги. Там слабые программисты, они долго не заметят этого маленького вторжения.

— Где ручей? — спрашиваю я.

— Справа.

Я склоняюсь над бегущей водой, смотрю в отражение. Несколько раз бью по нему ладонью, потом начинаю водить пальцем, стирая свой облик. Вместо меня из дрожащего зеркала прорисовывается русоволосый статный крепыш. Лицо добродушно и незатейливо до отвращения.

— Спасибо, — говорю я программе, выпрямляюсь. Стою, любуюсь лесом. Чёрт возьми, как давно я не выбирался из городского смрада…

— Не меня ли ты ждёшь, добрый молодец? — спрашивают из-за спины. Оборачиваюсь — из густых кустов выходит огромный, по грудь мне ростом, волк.

— Может и тебя, — говорю я, любуясь волком. Чёрт возьми, великолепен! Он действительно серый, и не просто серый — именно чернистого с проседью волчьего цвета. Кое-где шерсть свалялась, к передней правой лапе пристал репейник.

— А не съесть ли мне тебя, добрый молодец? — спрашивает волк и скалится. Клыки жёлтые, как зубы курильщика, один обломлен под корень. Матёрый, опытный волчище.

— Что ты попусту похваляешься, на богатырский меч нарываешься? — импровизирую я. — Лучше службу сослужи!

Волк улыбается, садится.

— А чем расплатишься, богатырь?

— По три тысячи зелёных, — сообщаю я. Волк удовлетворённо кивает, трёт лапой морду. Спрашивает:

— «Аль-Кабар»?

— Угадал.

— Миссия?

— Кража.

— А кто заказчик?

Я пожимаю плечами. Ответ столь же риторический, как и вопрос. Заказчики огласки не любят.

— Попробуем, — решает волк. — Ты готов?

— Вполне.

— Садись.

Я забираюсь на спину волка, и тот неторопливой рысцой бежит по лесу. Я инстинктивно уворачиваюсь от веток, волк тонко хихикает. Ладно, пусть веселится.

Через пару минут мы выскакиваем из леса. Под ногами — жёлтый песок. Жарко, очень жарко, порывы ветра заставляют щуриться. Впереди — пропасть метров в сто шириной, за ней — восточный город. Минареты, купола, всё в оранжево-жёлто-зелёных тонах. Довольно красиво. Невдалеке через пропасть переброшен… хм… ну, назовём это мостом. Тонкая как струна нить. Один её конец кончается на стене, опоясывающей город, другой держит в руке безобразная каменная статуя метров десяти вышиной. Морда у статуи отвратительная.

— Ещё та будет работка, — замечает волк. — Ты не продешевил, Иван-Царевич?

— А бог его знает… — изучая статую говорю я. — О мосте меня предупредили…

— Что воровать-то?

— Наливные яблочки…

— А, вот к чему такой маскарад… — волк снова хихикает. — А что в яблочках?