Процессия уже прошла. Стриг и лисак кружились в вихре танца посреди Великого Канала, и Стриг вдруг начала понимать, что это всего-навсего еще одна женщина в маске, такая же, как она. Мысли о бегстве, о смерти за стенами Зимудара промелькнули в ее голове и исчезли, оставив после себя тоску и ощущение потери.
Она позволила женщине в маске лисака отвести себя обратно к Калмаретто. Когда они перешагнули порог, ее спутница сбросила маску, и Стриг увидела Эссегью.
— Я не могла позволить тебе уйти, — сказала сестра, и опустошенная Стриг слабо кивнула.
Эссегью поводила ее наверх, в комнату без окон, и закрыла за Стриг двери.
Поутру Зимудар был тих. На льду пестрели клочья масок, истоптанный снег превратился в грязь. Эссегью проснулась поздно, с головой, пухнущей от объяснений, которые придется давать Вэнити. Она отправилась в недра дома и распахнула дверь в каморку без окон.
Стриг сидела там, где оставила ее сестра. Кошачья мордочка лучезарно улыбалась.
— Стриг? — окликнула мятежницу Эссегью.
Ответа не последовало. Женщина осторожно прикоснулась к плечу сестры, думая, что она спит. Но парчовое одеяние показалось ей одеревеневшим и неподатливым, затвердевшим в форме женской фигуры. Эссегью потянула маску кошки, но та не сдвинулась с места. Щелки глаз слепо смотрели на глухую стену комнаты без окон, и Эссегью, медленно попятившись, вновь затворила дверь.
