L - [19]
Мы выехали обратно в Москву ранним утром, полночи со Светкой проговорив о всяких разностях, выпив литра два фруктового чая на маленькой кухне старой квартиры Светкиных родителей. Ее мама, ничего не знающая о нетрадиционной сексуальной ориентации своей дочки, гостеприимно приютила нас на три дня, и перед отъездом специально встала пораньше, чтобы проконтролировать, позавтракаем ли мы «как следует»:
— Света редко привозит в гости своих подруг, а мне так важно знать, с кем она там. Она так занята все время. А я скучаю, хотя и понимаю, что у нее теперь своя жизнь. Не знаешь, у Светы не появился… друг?
— Вроде бы нет, насколько мне известно. Она вся в работе, — сдержанно балансировала я на грани вранья и правды. — Да вы не волнуйтесь за нее, успеет еще выйти замуж. Если захочет. Разве в этом счастье?
— А в чем еще наше женское счастье? — резонно вздохнула Ирина Степановна, — Не в работе же…
К счастью, Светка вовремя присоединилась к столь остроугольной утренней беседе.
— Ты кушай, кушай. — Светкина мама, судя по всему, задалась целью утрамбовать в гостей максимальное количество пирогов (с лимоном, творогом, рыбой — ужас моей диеты, ночной кошмар моего «не есть после шести»), салатов, борща, конфет, еще окрошки, девочки, попробуйте, с квасом свежим, и сметанку возьмите…
— Мама! — Светка возмущенно пыталась встать из-за стола. — Хватит кормить меня так, как будто это последний день моей жизни. Мы худеем.
— Успеете еще похудеть в своей Москве. Небось, сидите там на всяких дурацких гамбургерах! А домашний супчик — это совсем другое дело. От него не толстеют. Положить вам еще?
— Нет, Ирина Степановна, спасибо. Я, правда, больше не могу.
— Мама, хватит, прошу тебя. И про еду, и про моих женихов.
— Вот и привези мне жениха в следующий раз. Буду кормить его.
— Мама! Сколько можно! Ой, вот и Женька приехала, все, мама, нам пора бежать.
— Я вам тут завернула с собой пирогов, и пару баночек варенья, — голос Ирины Степановны дрогнул. — Приезжай почаще. Приезжайте вместе.
Мы поспешно допили кофе и распрощались.
— А ты не хочешь ей рассказать правду? Ведь ты у нее не единственная дочь — старшая сестра Светки, Таня, представляла собой как раз идеальный образец «правильной девушки», умница, красавица, работящая, замуж вышла вовремя, как и положено, ребенка родила. — Может быть, она немного успокоится, ну, со временем, конечно, относительно твоей личной жизни. А то ведь это никогда не прекратится. Тебе, по ее меркам, уже страшных двадцать восемь, — я скорчила бармалейскую рожицу, — скоро приедет тебя сватать с каким-нибудь местным принцем.
— А зачем? Зачем я буду ее расстраивать? Она — здесь, я — там. Мы видимся раз в несколько месяцев.
— Да, Свет, и тебе, действительно, было бы сложно о чем-то ей рассказать, пока ты у нее в гостях.
— Почему?
— Рот занят. Едой.
Мы с хохотом вылетели из подъезда, увешанные разноцветными пакетами с домашней снедью, на улице уже ждала нас Женька, выглядевшая откровенно отвратительно: красные глаза, серо-зеленый цвет лица.
— Что с тобой? Тебя били всю ночь? Или, как нас, пытали пирожками с палтусом?
— Угу, — кивнула она, — если бы. Пила до трех ночи в клубе, потом… у-у-у-у…
— Что — потом, бедняжечка?
— Ну что потом? Понятно что! Поехали с какой-то Оксаной к ней. Я вообще ничего не помню. Нет, помню. Брр. Проснулась в семь, хорошо не забыла будильник поставить. Заехала на такси к родителям, забрала вещи и к вам. Ой, как-то мне нехорошо. Зачем я ее трахнула? Не помню. Фу! Голова раскалывается.
— Хочешь таблетку? — я достала из сумки две цитрамона и четыре — янтарной кислоты.
— Зачем так много?
— Пей. И спи. Будет легче, поверь мне на слово.
— Хорошо. Спасибо. Фу! — Женька передернулась, по-видимому, ночь с какой-то Оксаной и впрямь была неудачной. Уже через пять минут с заднего сиденья послышалось смешное посапывание, периодически прерывающееся тихими всхрапываниями.
— Вот бедняга, — искренне, тихо откомментировала я. Несмотря на возникающие во мне весьма светлые чувства к этой шлендре, никакой ревности или раздражения я не почувствовала. Обычное, по-видимому, дело.
— Не понимаю, — категорично заявила Светка. — Разве так можно? А, если девочка влюбится?
— После пьяной ночи в клубе? Хорошенько! — рассмеялась я.
— Вы какие-то циничные обе. Что ты, что она.
— Ну, всяко бывает. Она же никому ничего не должна. Теперь. Да и, по сути, ей от такого времяпрепровождения тоже никакой радости.
— Тогда зачем?
— Взгрустнулось, может быть, — я сама не понимала, почему выбрала позицию защиты по отношению к гулене-Женьке. — В этом ведь нет, на мой взгляд, никакой радости: напиться, переспать с первой, попавшейся под руку. Хм. Буквально под руку причем. Потом утром вспоминать с отвращением…
— Ты так тоже делаешь? — Светка подозрительно воззрилась на меня.
— На дорогу смотри. Я же не пью. А такие вещи творятся только в состоянии сильного алкогольного опьянения. У нормальных людей.
— Все равно, как-то легко у вас, нормальные люди, все получается.
— Да ничего у нас не получается! — возмутилась я. — Просто, я не вижу в данном конкретном случае причин для осуждения. Пожалеть ее надо, а не морали читать.
Захотелось написать правду, которая не понравится многим, особенно женщинам. Мой герой не хуже, не подлее и не глупее других мужчин. Он так же, как и многие, хочет перестать жить в «дне сурка», и не очень чётко видит, как это сделать.Он многое понял о женщинах, ему скучно и досадно, что светлые чувства и благие намерения заканчиваются полной хренью. Может быть, он плохой человек, может быть, он заслужил всё то, что происходит с ним в один слишком долгий понедельник. Или нет.Многие мужчины, прочитав эту книгу скажут: «Да, всё так».
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».