Кью - [172]
Она расспрашивает меня о «Карателло», об управлении им, о девушках. Она садится рядом со мной. Эта женщина, которую не волнует, кем я был, не хочет знать, какие реки крови я пролил и видел. Эту женщину интересую сейчас я. В настоящем времени. Эта женщина сейчас говорит о моей гуманности. Она говорит, что чувствует, хоть я и сопротивляюсь ей. Она может открыть мою человечность под броней, под которой я прятался столько времени, под огнеупорным материалом, в который я превратил свою кожу, чтобы не получить новых ран.
Еще один глоток вина.
Эта женщина. Эта женщина хочет меня.
Беатрис.
Как все могло бы случиться.
Сейчас.
Глава 26
Мы спускаемся вдоль по руслу По, которое соединяет Феррару с побережьем, с пятьюстами экземплярами «БлагодеянияХриста», погруженными на две лодки — они предоставлены для этой цели Ускве. Солнце высоко стоит над грязной водой, которую пристально изучают птицы, добывающие себе пищу у нас над головами и на стремнинах реки. Промозглость и холод заставляют нас окоченеть даже под тяжелыми шерстяными одеялами.
Я замечаю это слишком поздно.
Лодка, транспортирующая первую половину груза, резко сворачивает в сторону прямо перед нами. Нос лодки уходит вправо, чтобы избежать столкновения с плотом, неожиданно выскочившим из камышей и направившимся к середине реки. У меня за спиной раздаются испуганные крики рулевого. Мгновение спустя плот исчезает в старице, вход в которую скрыт густыми зарослями. Плот — рядом с ней, справа, с тремя низко склонившимися силуэтами на борту.
Инстинктивно хватаюсь за аркебузу и пытаюсь прицелиться, но они уже исчезли. Командую рулевому:
— За ними!
Резкая смена курса, чтобы не отстать. Слышатся крики и всплески воды, мы входим в узкий канал лишь для того, чтобы столкнуться с двумя плавающими в воде лодочниками. Плот и лодка постепенно удаляются. Мы поднимаем их на оорт. У одного идет кровь из виска — голова разбита.
— Не упустить их!
Себастьяно Горбун ругается. Упираясь в дно длинным шестом, мы потихоньку продвигаемся вперед.
Перебинтовывая голову раненого тряпкой, я оборачиваюсь ко второму пострадавшему:
— Что за мудаки это были?
Он отвечает на одном дыхании:
— Разбойники, дон Лудовико, это была засада. Безбожные бандиты. Смотрите, что они с ним сделали!
Я тоже хватаю шест, перехожу на нос, чтобы направить корабль в незнакомое русло. Раздается гнусавый голос кормчего Микеша:
— Это похуже, чем лабиринт, ваша милость. Болота и змеи миля за милей. Оттуда никто не возвращался.
Я возражаю:
— Больше половины груза было на той лодке. У меня нет ни малейшего намерения потерять его.
Мне удается разглядеть корму лодки — они плывут не слишком быстро, возможно, не ожидают преследования. Еще одна излучина слева, а потом — вход в новый, очень узкий канал, и тут мы полностью теряем ориентацию. Полдень, солнце в зените — ландшафт совершенно незнаком. Мы по крайней мере на две мили удалились от реки.
Изо всех сил оттолкнувшись шестом, я ловлю себя на мысли, что вернусь в Феррару, лишь отобрав свой груз. Если я сконцентрируюсь на мысли, что утону здесь, то так оно и будет, и от этого я едва не смеюсь, но меня сдерживает то, что Себастьяно сзади ругается и обливается потом, отталкиваясь от илистого дна.
Я вижу, как две лодки исчезают прямо перед моими глазами, словно провалившись под воду. Ищу приметы: рассматриваю пейзаж на берегу протоки, чтобы вспомнить конкретное место, где я потерял их из виду. Так — засохшее дерево с ветками, погруженными в воду.
— Быстрее, быстрее!
Ругань Себастьяно ускоряет ритм наших судорожных бросков по воде. Вот и дерево. Я киваю Горбуну, делая знак остановиться. Обшариваю шестом противоположный берег, пока не нахожу место, где тростник растет чуть реже. С виду место совершенно непригодно для навигации, но они не могли уплыть ни в каком другом направлении.
— Вперед! Сюда!
Себастьяно гнусавит:
— Ваша милость, послушайте меня: оттуда нам не вернуться.
Бросаю взгляд на раненого. Кровь остановилась, но он попрежнему без сознания. Второй лодочник решительно смот рит на меня, сжимая в руках изящное весло:
— Идем!
Я расчищаю путь для лодки, раздвигая тростник, который смыкается сзади и у нас над головами. С помощью шеста исследую заросли пядь за пядью, в нескольких локтях перед носом суденышка. Этот тростниковый лес, должно быть, тянется перед нами еще много миль. Мы продвигаемся осторожно, в полной тишине. Трясина тянется вплоть до низкого и плоского песчаного островка.
Лодка. Пять человек: один защищает плот, остальные четверо тащат два ящика. Они уже добрались до узкой косы твердой земли. Оба моих гребца поддерживают ритм, в то время как я сосредотачиваюсь на аркебузе. Они нас не видят. Мы быстро скользим по стоячей воде. Он поднимает взгляд слишком поздно, когда я уже прицелился. Выстрел разгоняет тучи птиц в разных направлениях. Когда дым рассеивается, я вижу, как он ползет к своим подельникам. Одна коробка брошена — его грузят на плечи. Мы отважно вытаскиваем свою лодку на островок. Я беру дагу и прыгаю туда: в грязи по пояс, увязая, как бревно. И все же мне хочется смеяться. Себастьяно выбирается на землю чуть подальше и помогает мне.
Салиас-де-Турнемир (граф Евгений Андреевич, родился в 1842 году) — романист, сын известной писательницы, писавшей под псевдонимом Евгения Тур. В 1862 году уехал за границу, где написал ряд рассказов и повестей; посетив Испанию, описал свое путешествие по ней. Вернувшись в Россию, он выступал в качестве защитника по уголовным делам в тульском окружном суде, потом состоял при тамбовском губернаторе чиновником по особым поручениям, помощником секретаря статистического комитета и редактором «Тамбовских Губернских Ведомостей».
В книгу вошли незаслуженно забытые исторические произведения известного писателя XIX века Е. А. Салиаса. Это роман «Самозванец», рассказ «Пандурочка» и повесть «Француз».
Екатерининская эпоха привлекала и привлекает к себе внимание историков, романистов, художников. В ней особенно ярко и причудливо переплелись характерные черты восемнадцатого столетия — широкие государственные замыслы и фаворитизм, расцвет наук и искусств и придворные интриги. Это было время изуверств Салтычихи и подвигов Румянцева и Суворова, время буйной стихии Пугачёвщины…
Он был рабом. Гладиатором.Одним из тех, чьи тела рвут когти, кромсают зубы, пронзают рога обезумевших зверей.Одним из тех, чьи жизни зависят от прихоти разгоряченной кровью толпы.Как зверь, загнанный в угол, он рванулся к свободе. Несмотря ни на что.Он принес в жертву все: любовь, сострадание, друзей, саму жизнь.И тысячи пошли за ним. И среди них были не только воины. Среди них были прекрасные женщины.Разделившие его судьбу. Его дикую страсть, его безумный порыв.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кэтрин Джинкс живет то в Австралии, то в Канаде, но всю свою жизнь увлеченно изучает Средневековье, эпоху Крестовых походов и великих рыцарских орденов, рвавшихся к власти в Европе и Азии. Об этой эпохе она пишет и свои книги, пользующиеся неизменным успехом в англоязычном мире. Новый роман Джинкс переносит нас во Францию XIV века, в годы, когда католическая церковь ведет войну на уничтожение с еретиками-альбигойцами. Движение альбигойцев или катаров, отвергавших церковную иерархию и папство, охватило, начиная с XII века, всю южную Францию, увлекая и знать, и простолюдинов.
Лоренцо де Медичи (младший), сын герцога Лоренцо де Медичи и принцессы Ирины Каррега, наследник знаменитого древнего рода, в котором были и влиятельные средневековые банкиры, и правители Флоренции эпохи Возрождения, и римские Папы, и члены царствующих фамилий Франции и Британии, живет теперь в испанской Барселоне и работает над историей многовековой борьбы клана своих блистательных предков за власть и влияние в Европе. Роман «Заговор королевы» — первая книга из задуманной им многотомной эпопеи, основанной на исследованиях колоссального фамильного архива Медичи и трудах множества современных историков, увлеченных грандиозной эпопеей великого семейства.
Детективы англичанки Сары Дюнан, среди которых вышедшие в «Иностранке» романы «Ножом по сердцу», «Родимые пятна», «На грани», хорошо известны в России. Так же как и ее захватывающий исторический триллер «Рождение Венеры». Новая книга Дюнан вновь переносит нас в далекую эпоху: время и место действия-Италия XVIвека, захват Рима чужеземными войсками, бегство Папы, зверства завоевателей. Прекрасной куртизанке Фьямметте и преданному ей карлику Бучино остается только бежать в родную Венецию, захватив с собою все, что можно унести… В попытках начать жизнь заново Фьямметта вынуждена разгадать множество загадок.
Изучая кровавую эпоху Тюдоров, англичанка Элисон Уир до недавнего времени публиковала имевшие огромный читательский успех жизнеописания королей и претендентов на британский престол. Неожиданно сменив жанр, Уир написала блестящий исторический роман о загадочной леди Джейн Грей, надевшей британскую корону почти случайно. Шестнадцатилетней Джейн совершенно безразлично ее близкое родство с королевской семьей. Она не сомневается в правах на престол Марии Тюдор и мечтает лишь об уединенной жизни в окружении любимых книг.