КВН раскрывает секреты - [8]
Внимание! Товарищи читатели, посмотрите на свои часы. Перед вами циферблат. Несколько странный, не правда ли? (В вашем распоряжении 15 секунд. Определите, который час).[10]
Приближается минута, когда мы с вами отправимся в несколько необычный поиск. Приготовьте компас, рюкзак, бинокль. Что? Нет бинокля? Ну тогда возьмите подзорную трубу.
Вашими проводниками будут — Игорь Ватель, Иосиф Рабинович, Юрий Спаржин, Александр Шустер, короче, одни из тех, кто придумывает сценарии телевизионного Клуба веселых и находчивых.
В перерывах между великими открытиями в теоретической и экспериментальной физике (это их основная профессия) они задают себе тьму-тьмущую вопросов, не имеющих (на сегодняшний день) никакого отношения к этой науке наук. И если не могут на них ответить, то складывают нерешенные вопросы в рюкзак и отправляются в увлекательнейшее путешествие. Вам выпала великая честь. Они берут вас с собой.[11]
Итак, секундная стрелка приближается к цифре 12. Пять, четыре, три, два, один, старт!
Глава II
ИДЕМ ЗА СИНЕЙ ПТИЦЕЙ…
ЭТАП ПЕРВЫЙ
«Автором может быть всякий».
Восточная телевизионная мудрость, найденная и очищенная от пыли веков И. Вателем и И. Рабиновичем, которые и комментируют ее ниже.
Ну, уж не совсем всякий. Всякий третий еще куда ни шло. Потому что кто-то должен быть еще редактором и режиссером. В этом варианте остается неясным: для кого делается КВН? Оказывается, есть еще масса вакантных мест: команды, операторы, телезрители (а их сорок миллионов). Из-за этого может создаться впечатление, что автором может быть каждый сорокамиллионный. Но мы не разделяем этого мнения и не ощущаем своей исключительности ни утром, ни днем, ни вечером. Не ощущаем, потому что ее нет, потому что автором может быть… Но довольно арифметики. Авторами мы не родились. Нам кажется, что в момент, когда мы родились, ни у нас, ни у наших родителей не было такого намерения. Тем более что тогда не было и КВН (не только Клуба веселых и находчивых, но и доброго старого телевизора КВН-49).
Все произошло случайно. Правда, перед тем как подняться на вершину Олимпа, мы проделали в КВН весь цикл. Были телезрителями, болельщиками, игроками первой сборной родного института,[12] и, когда по старости мы вышли из команды, редактор сказал нам: «Вы утверждали всегда — авторам легко, вот вам эта легкая жизнь». И тут же легкая жизнь преподнесла нам первые уроки: автор подобен грибнику. Среди зарослей дремучего бреда, в краю непуганых массовиков-затейников, под развесистыми лапами столетних викторин он ищет свеженький и вкусный, как молодой грибок, конкурс. А попадаются все больше трухлявые сыроежки или даже совсем уж бледные поганки. А кругом мрак и сырость, то там, то здесь выглянет зеленый грибок скуки, при вашем приближении он краснеет и все норовит прикинуться подосиновиком. За кустами поблескивают зеленые глаза критиков. Но, как говорится, волков бояться — в лес не ходить.
И вот, набрав с три короба грибов, автор бредет на заготовительную базу, то бишь в редакцию. А там…
Редакция считает, что авторы, как правило, ни на что не способны. Авторы, наоборот, считают, что редакция способна на все. И тихий грибник приобретает осторожность укротителя африканских носорогов. Он неслышно входит в редакционную комнату и высыпает на стол конкурсы.
Несколько рук протягиваются к ним. Конкурсы мнут, трясут, давят, обламывают шляпки и пробуют на зуб. И тут выясняется, что половина из того, что принесли авторы, невкусно, а все остальное «было». Напрасно они, авторы, волнуясь, доказывают, что все это сырое, что если это да с маслицем… Редакция неумолима, и авторы снова отправляются в лес, и все повторяется сначала.
Наконец приходит пора сдачи продукции, подпирают сроки, и авторы и редакторы, к взаимному удивлению, обнаруживают, что грибы уже вполне съедобны и их хватит на все миллионы телезрителей.
Проходит некоторое время, и в ослепительном свете юпитеров на вращающейся сковородке сцены шипит жаркое, дожариваясь на глазах этих миллионов. Они-то и являются дегустаторами этого «блюда». И если автор видит, что зрителю вкусно, он забывает о темном лесе, о критиках и суровых заготовителях. А заветная корзинка для сбора стоит на письменном столе и ждет своего часа. В углу над тем же столом висит связка засушенных конкурсов, заботливо прибереженных до случая. Ведь авторы не любят работать в ту корзину, которая стоит под столом.
