Квитзеленция - [4]

Высоченная, длиннющая, сверкающая свежей краской и начищенным металлом. Казалось, она сошла со страниц учебника по истории. На мачте развевался оранжево-бело-зеленый флаг, над трубой вился коричневый дымок. В схлопнувшемся мире корабль этот являл собой памятник человеческому могуществу, и внезапно Джулио охватила радость. Он поднимется на борт «Святой Коломбы», ощутит работу ее могучего двигателя. Дитя закатных лет индустриального мира, он видел лишь прикованные к земле самолеты, разграбленные автомобили, застывшие станки. Несмотря на опасность своей миссии, он с нетерпением ждал предстоящего ему путешествия.

Собственно, с детских лет он мечтал о том, чтобы увидеть работающую технику. До желанной цели оставался последний шаг: подняться на борт корабля. Востроглазые солдаты, с оружием наизготовку, охраняли пристань от непрошеных гостей. Затянутый в форму офицер проверил бумаги Джулио, какие-то проштамповал, какие-то забрал, махнул рукой, показывая, что путь свободен. Другой офицер мельком ознакомился с содержимым чемодана, и Джулио поднялся по трапу. С ощущением, что вошел в ворота рая.

Румяный, улыбающийся боцман занес его фамилию в список и определил ему койку. Он знал лишь несколько итальянских слов, зато арсенал жестов был у него куда богаче. Джулио с трудом удавалось скрывать знание английского.

– Тебе сюда, мой дорогой, каюта 144. Uno, quatro, quatro[9], ты это понял? Отоспись, приятель, это в самом низу, sotto[10], знаешь ли. Понял меня? Великолепно. Кивни, вот и все, охлаждает мозги. Вот тебе мелочишка, потом вычтут из твоего месячного жалования. Soldi[11], дошло? Нельзя допустить, чтобы человек умер от жажды. Ну и отлично, шевелись, двигай, avante[12]. Иди на шум веселья и сможешь пропустить несколько кружек со своими попутчиками, чтобы отметить вояж в землю обетованную. Следующий.

Рев мужских голосов и смех становились все громче по мере того, как Джулио шел по коридору. Наконец, открыл дверь и оказался в салуне, где крики на итальянском прорезали густой табачный дым. Краснолицые мужчины, в рубашках и галстуках, разносили кружки с темным, пенящимся напитком смуглым, темноволосым мужчинам, которые осушали их с пугающей быстротой. Перед некоторыми стояли стаканы поменьше с янтарной жидкостью, в которую подливали воду из стеклянных кувшинов. Пробираясь к стойке, Джулио услышал одобрительные комментарии: не хорошее вино, конечно, и не бьющая в голову граппа, но пить определенно можно. За корабль. Джулио передал один из полученных банкнот, меньшего номинала чем те, что лежали во внутреннем кармане. Итальянцы не ошиблись, напитки по вкусу другие, но вполне приемлемые.

Такой же оказалась и пища. Первую трапезу он, правда, помнил смутно, от выпитого в голове стоял туман, но ему точно дали кусок мяса, которого в Хобокене хватило бы, чтобы накормить десятерых, вареный картофель, золотистое топленое масло, ржаной хлеб. Словно во сне, только все происходило наяву. К сожалению, плавание слишком быстро закончилось. Он, однако, сумел набрать несколько фунтов, пережил не одно похмелье и, несомненно, нанес непоправимый вред своей печени.

Итальянцы-пассажиры практически не контактировали с командой корабля. И не потому, что такие контакты не поощрялись. Просто на корабле лишних рук не было и матросам всегда находилась работа. Вот это обстоятельство плюс языковой барьер и разделяли пассажиров и команду. Впрочем, Джулио вызвался добровольцем, когда в рабочей команде потребовалась замена: кто знал, какие технические секреты удастся обнаружить в машинном отделении корабля. Но выяснить удалось немногое: «Святая Коломба» – пароход, построен в Корке, в качестве топлива используются брикеты торфа. Он не сомневался, что все это ЦРУ уже известно. В обмен на эту жалкую кроху информации он полдня бросал брикеты торфа в топку, заменяя сломанный конвейер. Утешился он лишь тем, что остальным досталось не меньше, чем ему, и все они, возвращаясь в каюты, сравнивали ожоги на ладонях.

Плавание подошло к концу. Они увидели перед собой череду пологих холмов. «Святая Коломба» вошла в гавань между двух гранитных рук-волнорезов. По длинному зданию тянулась надпись "DUN LAOGHAIRE[13]". Как произносились эти слова, Джулио не имел ни малейшего понятия. Капитан поздравил пассажиров с благополучным прибытием и, с вещами, они потянулись с палубы на пристань, где их ждали двухэтажные автобусы. Местом прибытия значился некий Лар, и все мужчины радостно переговариваясь, предвкушая поездку на механическом средстве передвижения. Автобусы, похоже, работали на электрической тяге, поскольку при движении слышалось лишь шуршание шин по асфальту. Они ехали по узким улицам меж зеленых деревьев, маленьких домиков, садов с цветочными клумбами и парков с сочной травой, пока не уперлись в массивные ворота, от которых в обе стороны уходила высокая стена. Ворота медленно распахнулись, автобусы въехали на большую площадь, окруженную зданиями необычной архитектуры. Джулио запоминал все мелочи, как его и учили. Как только вереница автобусов выехала за ворота, водитель последнего помахал всем рукой, они вновь захлопнулись, а на трибуну в центре площади поднялся мужчина и дунул в микрофон. Его дыхание, усиленное динамиками, ветром пронеслось по площади, эхом отразилось от стен и итальянцы, притихнув, повернулись к нему. Черный костюм, черный макинтош, золотая цепь на груди, в руке большая трубка. Мужчина заговорил сразу же.