Квинтэссенция сна - [7]

— Постой, ты не можете уехать. Тебе самому нужно поговорить с шерифом, — горячо прокричала девушка. — Если ты этого не сделаешь, полиция будет преследовать тебя, пока не разберётся с этим делом. Планируешь до конца жизни податься в бега? Не волнуйся. Я всё видела. И разве ты не хочешь разгадать эту тайну? Узнать, почему ты всем снишься?

Конь-киборг замер на месте.

— Честно говоря, — продолжила девушка, — я уже не первый раз видела твоё лицо. Я много раз тебя видела. Во сне. Поэтому знала о тебе задолго до всех остальных. Я была уверена, что ты приедешь, именно поэтому и поехала за тобой.

Развернувшись в седле, Ди оглянулся на неё.

Глаза девушки заблестели, хотя она даже понятия не имела, что совершила невозможное.

— Отлично. Я рада, что ты передумал. Хоть мы встречаемся уже во второй раз, но, всё равно, приятно познакомиться. Я — Нэн Ландер.

— Зови меня Ди.

— Странное имя, но мне нравится. Похоже на ветер.

Девушка предполагала, что сделает этим комплимент, но Ди как всегда выглядел неуместно и встревожено.

— Я поспешу и позову шерифа, — с этими словами Нэн развернула свой мотоцикл в ту сторону, откуда приехала.

В связи с неотложным делом, шерифа на месте не оказалось, однако за расследование быстро взялся его молодой помощник. Он проинструктировал Ди в ближайшее время не покидать город. Помощник сообщил, что убитого фермера звали Токофф и что жил он на окраине деревни. Он был жестоким человеком, склонным к пьянству и вспышкам гнева. Его рано или поздно собирались арестовать, что объясняло, почему вопрос с его смертью смогли так легко уладить. Ещё больше повезло с тем, что семьи он не имел.

— Но при этом, он не был похож на человека, который стал бы бросать во всех подряд копья. Если бы не слова Нэн, в твою историю было бы гораздо сложнее поверить. Нам следовало бы покопаться в твоих мотивах… немного, — дрожь в голосе помощника, несомненно, была связана с тем, что он уже слышал имя Ди. Вероятно, по той же причине он согласился и с невероятной историей о том, как Токофф после нападения на Охотника был убит пущенной из ниоткуда стрелой.

Нэн предложила Ди показать дорогу к гостинице, и когда они вдвоём направились по скрипучему полу к выходу, Ди тихо спросил у помощника шерифа:

— Я и тебе тоже снился?

Несколько секунд спустя, тот ответил: «Да», но его голос лишь эхом отразился от закрытой двери.

Парочка шла вниз по улице. Нэн — впереди, толкая свой мотоцикл, а Ди сзади вёл под уздцы лошадь. Усилившийся ветер поднял песчаные облака, окутавшие мир в белое.

— Ты… ты совсем ничего не спросил у него о Токоффе, — Нэн мрачным взглядом пристально посмотрела на Ди. — Не спросил имя убитого человека, или чем он занимался, или была ли у него семья. Разве тебе всё равно? Разве теперь, когда он мёртв, это не имеет значения? Ты ведь даже не поинтересовался, почему он напал? Не понимаю, как ты можешь так жить.

Она говорила, скорее, искренне, чем с осуждением, от чего губы Ди дрогнули.

— Лучше подумай о чём-нибудь другом.

— Пожалуй, ты прав, — ответила Нэн, переводя разговор в более непринуждённое русло.

Во Фронтире было запрещено проявлять слишком большой интерес к путешественникам или иначе их беспокоить. Может, просто увлечённость, присущая всем девочкам её возраста, заставила на одно мгновение забыть это правило, которое было связано не с учтивостью, а с реальной необходимостью предотвратить преступления против тех, кто раскроет перед незнакомцами душу.

Когда они оказались перед баром, Ди остановился. До полудня оставалось совсем немного времени. Сквозь распахивающиеся, словно крылья летучей мыши, створки двери можно было рассмотреть разместившихся за столами женщин, по виду домохозяек.

При особых обстоятельствах или же в бедных деревнях Фронтира, испытывающих недостаток иных видов отдыха, им служил один сорт заведений — бар…

Зачастую он участвовал практически во всей деятельности сельских жителей. Бар предназначался для разных целей — казино для мужчин, кафе и комната отдыха для домохозяек, читальный зал и место для обмена новостями о моде и сердечных делах для юных барышень. Не осуждалось даже, когда крохотные малыши пробовали свои силы в азартной игре. Поэтому бар был открыт круглосуточно.

Нэн напряжённо наблюдала, как Ди привязывает поводья к ограде перед зданием.

— Мы разве не пойдём поговорить к тебе в гостиницу? Я бы не возражала. Я не хочу навсегда остаться ребёнком.

Не ответив, Ди ступил на возвышающийся деревянный тротуар. Он даже не посмотрел на Нэн.

Девушка закусила губу. Ей захотелось взглянуть ему прямо в лицо, впиться в него взглядом. Всю злость, на которую она только была способна, девушка направила в его облачённую в чёрное спину. Однако ветер, поднявший полы плаща, налетел, чтоб подавить её гнев. Пройдя, мгновение спустя, через двери, она обнаружила, что фигура в чёрном расположилась за столиком прямо у барной стойки.

Из дальнего левого угла бара, где собирались все домохозяйки, на Ди посыпались шёпоты и взгляды. Каждый вожделеющий взор, был, в то же самое время, исполнен страха. Все могли сказать. Все могли увидеть, что этот юноша принадлежит другому миру.