Квест - [18]

Как интересно, размышлял Норд, глядя на эту молодую женщину, так легко и так взросло кладущую на обе лопатки оппонента, который был и старше, и опытнее. Это какой-то новый тип женственности: мужскому натиску противопоставляется иной вид силы, которым мы не обладаем.

— Ей слово — она в ответ сто, — пробормотал деморализованный Айзенкопф.

Однако нельзя было допустить, чтобы психологическое первенство осталось за барышней. Авторитет руководителя требовал, чтобы точку в дискуссии поставил Гальтон.

— Если уж вы помянули графа Толстого, дорогая Зоя, то, насколько мне помнится, он придерживается иной точки зрения на истинный аристократизм, — снисходительно вставил Норд, благословляя пузырек № 2. — Как это в «Анне Карениной»? — Он сделал вид, что напрягает память. — Ах да. Левин говорит князю Облонскому: «Нет, уж извини, но я считаю аристократом себя и людей, подобных мне, которые никогда ни перед кем не подличали, никогда ни в ком не нуждались». Вряд ли из такого писателя получился приспособленец.

Мисс Клински смотрела на него странно. Наверное, была потрясена такой начитанностью.

— Доктор Норд, «Анну Каренину» написал Лев Толстой. Он уже 20 лет, как умер. А я говорила про Алексея Толстого, которого прозвали «красным графом».

Гальтон так смутился, что его и самого впору было назвать «красным доктором».

Спокойно, сказал он себе. У меня еще будут случаи восстановить авторитет.

Положение спас каютный репродуктор, который деликатнейшим голосом пригласил господ пассажиров сектора «А» на «увлекательную экскурсию по флагману всех пассажирских пароходов современности».

— Мне это интересно, — сразу сказал Норд. — Я много читал о техническом оснащении «Европы». Закончим совещание позже.

Поднялся и Айзенкопф.

— Я тоже пойду. Это настоящий шедевр германской инженерной мысли.

— В самом деле? — рассеянно спросила Зоя. — Что ж, составлю вам компанию…

В салоне собралось человек пятьдесят, то есть в экскурсии участвовали все или почти все пассажиры сектора «А», тридцати правобортных кают первого класса. За помощником капитана, который возглавлял процессию с рупором в руке, потянулись дамы и господа разной комплекции и разного возраста, целая стайка детей, два инвалида в каталках и даже индийский раджа в белом смокинге и черной чалме.

— Паноптикум, — прошептал злыдень Айзенкопф, кивая на пестрое сборище. — Даже слепой потащился.

Он показал на человека в соломенном канотье и темных очках, который стоял неподалеку с отсутствующим видом.

— С чего вы взяли, Курт Карлович, что он слепой?

— А зачем человеку в помещении темные очки?

Экскурсия началась с капитанского мостика, который был размером с теннисный корт. Помощник расписывал непревзойденные достоинства парохода: пятьдесят тысяч тонн водоизмещения, каждая из турбин мощностью в 25 тысяч лошадиных сил. Бронзовые 17-тонные винты способны делать 187 оборотов в минуту, и так далее, и так далее. Мужчины слушали внимательно, женщины скучали, но техническими подробностями публику утомляли недолго.

Начался обход — с самого верха и вниз.

Полюбовались аэропланом «Люфтганзы», который выстреливался с самолетной площадки[23] при помощи катапульты.

Спустились на главную прогулочную палубу, где находились многочисленные салоны, зимний сад, несколько ресторанов, магазины, бары, кинотеатры, стрелковый тир, редакция ежедневной газеты «Ллойд пост».

Уровнем ниже располагались бассейн и гимнастический зал. Здесь же гостиница для собак.

Посмотрели, как устроены кухни, содержавшиеся в преувеличенном, истинно германском порядке. Дамы похихикали, наблюдая, с каким терпением поваренок чешет панцирь большой черепахи, лежавшей на зеленой травке в террариуме. Помощник юмористически описывал, что иногда эта процедура занимает час или два. Другой способ заставить черепаху высунуться науке неизвестен, а если она не высунется, то в завтрашнем меню не окажется черепахового супа — неслыханный скандал.

Отправились дальше.

Миновали пассажирские палубы, под которыми начинались служебные и технические этажи.

— Попросим герра Шульца, корабельного брандмайора, рассказать нам, как устроено его хозяйство.

Слово «хозяйство», произнесенное экскурсоводом с нарочитой скромностью, очень мало подходило для описания самой современной в мире системы противопожарной безопасности.

Брандмайор с гордостью принялся демонстрировать водонепроницаемые и огнеупорные двери, пульт управления 305 гидрантами, продемонстрировал работу пенного огнетушителя.

— Главную опасность для судна представляет не пожар в каютах и прочих местах, где есть люди, а возгорание в отсеках, куда редко кто-нибудь заходит, — объяснял герр Шульц, заводя публику в помещение с табличкой «Feuer-Wache».[24]

Всю стену в ней занимало нечто похожее на церковный оргáн, состоящий из светящихся стеклянных трубочек.

— Это детектор дыма. Каждая трубочка — датчик, отвечающий за определенный отсек. При задымлении огонек начинает мигать, вахтенный немедленно поворачивает ручку, и в помещение под давлением идет углекислый газ. Даже если вахтенный отлучился или, предположим, упал в обморок, — экскурсовод улыбнулся, — система все равно сработает автоматически. Минута-другая, и очаг пожара потушен.