Кватро - [20]

Адима не была пророком в том представлении, которое дает понимание этого значения. Ничего сверхъестественного на тот момент времени. Но она обладала высокой способностью чувствовать, как говорится, нутром. Этой способности она достигла в процессе долгого самопознания и развития своего внутреннего духовного мира. В то время, когда семья являлась опорой и очагом для всех и каждого, Адима была лишена этого райского уголка. То ли в силу своих внутренних противоречий, то ли в силу своей внутренней уверенности и самодостаточности. А может, она знала, что восстанет против системы? Системы, которая накрывает все общество и повелевает людскими жизнями. Люди любят обвинять правительство, систему, и тем не менее остаются в позиции жертвы. Они, ничтожные твари, стремящиеся выжить, движимые инстинктом самосохранения, глубоко подавленные страхом смерти, извивались в попытках перехитрить друг друга. Иногда это получалось, и тогда хитрец упивался своим могуществом и умом, не осознавая свой примитивный уровень и самообман. Для Адимы все эти мелкие штучки были противны. Слегка улыбаясь, наблюдая изворотливость и вранье посторонних людей, она болезненно воспринимала те же проявления у своих родственников, поэтому и отделилась от них, сперва физически, а потом психологически. Вслед за ощущением своего тотального одиночества в этом мире приходили сила, знания и мощные потоки энергии, которые она потом направляла на окружающий мир, на людей. Она не пропала в тот раз, просто ее запас энергии истощился, и необходимо было зарядиться снова. Способы аккумулирования энергии Адима знала и использовала, когда была возможность. Социальные сети и виртуальный мир, в котором погрязли все люди без исключения, сжигал и забирал энергию, а уж отзывы, неконструктивная критика и общение с читателями – подавно. Сейчас, когда весь мир заметил ее отсутствие, она восстанавливала силы. Когда-то она, в одиночестве и голодая, уехала из своего провинциального города в столицу, и ни одной душе во всем мире не было никакого дела, где она и как она себя чувствует. Не было ни одного живого существа на планете, который бы ждал ее, и ни одного места, где всегда были бы открыты для нее двери. Ни одного. Сейчас она поселилась в своем загородном домишке, который ей удалось приобрести, не влезая в ипотеку, на деньги, вырученные от продажи отцовской комнаты после его смерти. Дом был очень старый, весь покосившийся от времени, дождей, снега и ветра. Но главное – было электричество и вода. И этого было необходимо и достаточно. Сам дом был расположен далеко от железнодорожной станции и стоял в отдалении от другого поселения, на окраине леса. Несколько лет назад, когда Адима не знала, куда вложить деньги, ей кто-то подсказал приобрести дом в Болгарии. Она выбрала этот домик, потому что иначе ее денег хватало только на половину самой дешевой квартиры на окраине города.

В гости она никого не звала, кроме подруги, которой сообщила адрес своего приобретения. И однажды Маша, взяв у своего мужа автомобиль, приехала к ней в свой отпуск.

– Ну, слава Богу, ты жива-здорова, – приветствовала Адиму Маша, меняя выражение своего лица от обеспокоенного до светящегося радостью. – Я уже думала, ты «того». Не отвечаешь в соцсетях, и на телефон, и вообще нигде тебя нет. Я чудом догадалась, что ты можешь быть здесь.

– А, привет, – Адима была рада Машке.

Подруги обнялись, как полагается друзьям. После объятий Маша немного отстранилась от подруги и, не отрывая рук, продолжая держать Адиму за плечи, пристально вгляделась в выражение ее глаз. Конечно, вид у Адимы был не из лучших. Усталые потухшие глаза, не выражающие абсолютно ничего, полные разочарования и отчаяния. Она еще попыталась натянуть на себя улыбку, ухмыльнувшись, но от усилий вышло только безобразное мученическое подобие. Как-то несколько лет назад Адима описывала домик, который хотела прикупить, чтобы вложить небольшую сумму денег. На городскую квартиру ей бы не хватило, а только на ветхий, старый домик в деревне. И Мария запомнила, нашла адрес в переписке и, не видя и не слыша Адиму около года, решила навестить ее. Сама Маша, имея семью, состоящую из мужа и дочери, крепко держалась за этот якорь. Помимо того, она навещала родителей и родную сестру. Она была высокого роста, среднего телосложения, с живым взглядом. И вероятно, от того что она постоянно пила антидепрессанты, прописанные ее психотерапевтом, почти всегда была спокойной и уравновешенной. Только один раз Адима видела, как Мария вышла из себя. Тогда ей нужно было дать отпор другой девушке-студентке и выразить свою злость относительно ее поведения или слов. Маша густо покраснела, речь ее стала сбивчивой, она вся сжалась и даже каким-то не своим, неестественным голосом высказала свое недовольство. То было только один раз, на учебе в институте. Все остальное время встречи подруг проходили за обсуждением каких-либо моментов из жизни. Маша умела слушать безоценочно, не осуждая и не давая советов, принимая как есть. Однако сама она всегда соскальзывала в социальные нормы и правила, в моду и обычаи окружающих ее людей. Она восхищалась Адимой, ее внутренней силой, независимостью и смелостью. Для нее это было нечто из области фантастики. Такой она могла быть только наедине с собой, но эта радость вообще была крайне редка. Поэтому и жила она, постоянно примеряя и меняя маски, и оставаясь настоящей только лишь во сне. Адима знала об этом и понимала человеческую слабость подруги и ее зависимость от других людей и социума.