Квартет - [40]
— Э-э… — протянула Елена, стараясь скрыть, что комплимент пришелся ей по сердцу. — Спасибо, конечно. Вообще-то у меня не было такой задачи.
— У меня для вас еще один подарок. — полез в карман Кирилл.
— Еще один? — Елена догадалась: он имеет в виду розы. — Да, спасибо огромное за букет. Там не было вашего номера, а то я бы обязательно позвонила, поблагодарить.
— Ну, это не обязательно. — произнес Кирилл. — Но теперь у вас будет номер. Вот, держите, мой номер здесь, в памяти, — он протянул ей маленький сотовый телефон, почти насильно вложил в руку.
Ласково кивнул на прощанье и развернулся.
— Подождите! — крикнула растерявшаяся Елена.
— Дела, — отозвался он и пропал за углом.
Ну и ну! Елена повертела в руках серебристую коробочку. Она не умеет обращаться с такими вещами. Мало того, игрушка, наверное, дорогая. Сегодня же вечером она позвонит Кириллу и предложит забрать эту штуку.
Глава третья
Елена застала себя бессмысленно взирающей на настенный календарь. Глаза устали от электрического света настольной лампы в зеленом абажуре. Распластанная на столе ученическая тетрадь с неровными строчками закрылась, и чернильная ручка — Елене нравилось это старомодное стило — откатилась, наткнулась на томик Семена Кирсанова. От долгого сидения в неподвижности болели плечи.
Постепенно, отвлекаясь от сочинения, Елена приходила к горестным размышлениям. О природе всего, как она это называла. Подумать только, нигде нет таких заказников, заповедных пространств, где люди бы вели себя так, как им нравится. Метро, школьный класс, дом, кинозал, выставка, театр, музей. Не надо быть на Красной площади, на Тверской, на произвольной остановке трамвая, в кафе или в цирке, чтобы понять, что там сейчас происходит, кто пришел.
И если в вагоне разбушевавшийся дед сгоняет клюкой попутчиков с сидений, а на площади оригинальничает студент, исполняя Болеро на боливийской свирели, — эти и им подобные мелкие события суть незначительные отступления от канонов, исключения, которые подтверждают правила лучше самих правил.
А где-то ведь бытует необычный танец и мимическое искусство, художники натягивают канат через поле — низачем, просто так, ради самого действия.
Возможен ли бунт? Если и возможен, то для какой-нибудь необычной, нездешней личности. Но не для Елены. Нельзя совершить прыжок неожиданно для Бога.
Да еще этот Кирилл… Майка, верная наперсница, должна подсказать, как себя с ним вести.
— Он мне сотовый преподнес, как бы этот сотовый ему половчее вернуть?
— Чего? — Майка изумилась всерьез. — Вернуть? Да, ты похоже не в себе, дорогуша. Уясни, ты восходящая звезда. И должна принимать все сопутствующее этому как должное. Телефоны, яхты, самолеты…
— Да ну тебя!
— То, что для тебя дорого, для него пустяки. — отрезала Майя. — Дай человеку сделать тебе приятное.
— Но я же буду чувствовать себя обязанной.
— Вот это сразу выкинь из головы. Это он должен чувствовать, что ты его облагодетельствовала. Не отказывай поклоннику в удовольствии надеяться. Он ведь не тебе, а себе самому сделал этот подарок.
— Софистика.
Елена взвесила сотовый в руке. Расставаться с вещицей не хотелось. Не слишком ли накладны некоторые принципы?
— Невероятно! — Богаделов был удивлен, и сам не замечал, что говорит с интонациями из рекламного ролика. — Посмотрите на это.
Он торжественно держал обеими руками лист с диаграммой. Креативный совет телекомпании глядел на него, ведущего и продюсера собственной программы, как собрание ученых могло бы взирать на только что выведенного клона давно заледеневшего мамонта.
— Рейтинг нашей передачи поднялся на пять пунктов. Сразу, как мы дали прямой эфир с этой скандалисткой, Еленой Птах.
— Есть предложения?
— Есть целый проект. — полированная поверхность П-образного стола отразила вдохновенный жест. — Специально «под нее». Передача о культуре. Уверен, если она будет вести ее в том же духе, мы соберем серьезную аудиторию. К этой пташке стоит повнимательнее присмотреться.
— Но у нас и без того плотная сетка вещания! — это подавал голос вечный оппонент и соперник Богаделова, Леон Липович. — Девочка хороша, слов нет. Но больше сгодилась бы для другого. Несет отсебятину о том, в чем ни уха, ни рыла.
У Липовича был вес в компании. Немалую часть инвестиций привлек сюда он, от друзей в стране, за рубежом.
— Но рейтинг!
— Что рейтинг? Случай. Дадим какую-нибудь игралку новую, очередное поле дураков, да пооригинальнее, вот вам и рейтинг.
Спор прервал председатель совета директоров. Он пожевал губами:
— Смотрел я эту Птах. Черт его знает… Есть что-то. Давайте подумаем. — резюмировал он. — Что касается сетки. В принципе, всегда можно урезать кого-нибудь из вас, господа.
Улыбнулся, давая понять, что шутит. По столу пролился жидкий смешок креэйторов.
— Карина Львовна, ну Карина Львовна, — за огненной Кариной семенил по редакционному коридору прихрамывающий человечек. — Ну давайте поговорим, давайте обсудим. Я мог бы сделать для вас скидку, скажем, пятьсот… — Человечек зажмурился от собственной смелости. — Нет, тысячу баксов! Только для вас.
