Квадрат для покойников - [2]
Навстречу нам попался помятый и небритый, курносый мужчина, он шел с трудом, опираясь на косу. Вероятно, он косил где-то траву и повредил ногу.
– Сосед у нас всего один, – между тем продолжала Мария Петровна. – Один проживает, а комнату самую большую занял…
Из парадной вдруг выскочила махонькая, худая как подросток старушонка в черном платке и бросилась к нам.
– Не видели?.. – запыхавшись, она стояла перед нами, не имея воздуха выговорить что хотела. – Не видели?.. Вам… не встречался?.. – сухонькая рука ее лежала на впалой грудке. – Ну, этот, с косой… – наконец выговорила она.
– Кто? – переспросила Мария Петровна.
– Да этот… Ну, с косой который…
– А, косец! – догадался я. – Только что вон туда проковылял.
Я обернулся, ожидая увидеть косца, но его уже не было. Старушка поблагодарила и заспешила в указанном направлении.
Жила Мария Петровна неподалеку, в тихом переулке и в еще более тихом, глухом дворе-колодце, который действительно походил на квадрат. Мрачный дом не подвергался ремонту, вероятно, с прошлого века. Дворничиха, несмотря на летний сезон в наглухо застегнутом ватнике и в платке, сосредоточенно мела двор; вокруг нее строевым шагом, старательно размахивая руками, маршировал идиотского вида молодой человек с кокардой на меховой шапке. Когда мы проходили мимо, он с удовольствием отдал нам честь. Несмотря на то, что на улице было светло, кое-где в окнах горел свет. Квартира оказалась на третьем этаже. Мария Петровна позвонила.
Дверь открыл негритенок лет десяти.
– А Ленка еще не пришла, – сообщил он тут же с порога на чистом русском языке. Мы вошли в прихожую.
– Поздоровайся, Джоржик, с дяденькой.
Но негритенок промолчал и, засунув палец в рот, отошел к стене прихожей. Я достал пластик жевательной резинки и, улыбнувшись, протянул мальчику. Он взял и тут же спрятал в карман.
В довольно просторной прихожей было четыре двери. За одной из них через стекло я увидел кухню. У плиты стояла девочка лет одиннадцати и что-то жарила. Дверь рядом с кухней вдруг отворилась, в щели показалась лысая голова мужчины; сощурившись, он посмотрел на меня через стекляшки круглых очков.
– Здравствуйте, – поздоровался я.
Но мужчина, ничего не ответив, исчез. Дверь закрылась.
– Сосед мой. Один живет, а комнату самую большую занимает, – пожаловалась Мария Петровна. – Чтоб он сдох!
Дверь вдруг снова отворилась, и в щель высунулась лысая голова.
– Вы на покойника похожи, – сказал он мне и снова исчез.
– Что он сказал? – спросил я с тревогой.
Мария Петровна выразительно покрутила пальцем у виска.
– Вот ваша комната, – она распахнула дверь напротив кухонной. – Подходит?
Комната была метров десять. Очень много места в ней занимала исполинских размеров кровать с пирамидкой покрытых тюлем подушек. Имелся в комнате и письменный стол, и два стула. Словом, вполне пригодная для жилья площадь.
– Устраивайтесь, – сказала Мария Петровна.
И вышла, прикрыв дверь.
Весело напевая, я стал обследовать комнату, удовлетворившую меня во всех отношениях. Заглянул я в небольшой бельевой шкаф, где нашел две вешалки, запах нафталина и больше ничего. Нижний ящик письменного стола до отказа был набит презервативами. Я присвистнул и не без удивления зачерпнул горсть. Презервативы были из дешевых, купленные давно, еще до перестройки, и не гарантировали качества. Обнаружив, что настольная лампа отсутствует, я огорчился не очень – и так за умеренную плату я получил хорошую комнату. Вот только бы клопов не было…
Разложив в шкафу вещи, я прилег на кровать. Она оказалась мягкой и по размеру подходила не для одного. Со своей подругой Светой я расстался два месяца назад – мне надоело, что она постоянно говорила о любви к своему мужу. В конце концов я психанул и послал ее… к мужу. Вероятно, во мне разыгралось самолюбие: спит она, видите ли, разносторонне со мной, а любит мужа. Ну, а раз такой "станок" появился – теперь, пожалуй…
Дверь скрипнула, я вздрогнул от неожиданности, приподнялся на локти. В комнату без стука вошел уже знакомый мне негритенок и, закрыв за собой дверь, остановился на пороге.
– Ну что тебе? Заходи, – пригласил я.
Но негритенок, держа во рту указательный палец, молчал.
– Ну что стоишь, заходи, – опять предложил я, садясь на кровати. Негритенок смотрел изучающе. – Что, может, резинку еще хочешь? – предположил я. – Так у меня нету больше.
– Когда вы от нас уходить будете, – наконец сказал он, вынув палец изо рта, не снимайте комнату ни у кого в нашем дворе… Вам же хуже будет…
– Да с чего ты взял, что я от вас уходить собрался?! – удивился я. – Мне у вас нравится…
Но негритенок, не слушая меня, повернулся к двери и взялся за ручку.
– Не снимайте в нашем дворе, – обернувшись, сказал он. – Особенно у человека с бамбуковой тростью. И вышел.
– Что ты там делал? – услышал я из-за двери недовольный голос Марии Петровны. – А?! Говори сейчас же!
И перепуганный голос негритенка:
– Я, ничего. Я так просто… Ой, ой! Больно!!
– Что ты там говорил?!
– Ой! Не надо. Больно!..
Я вскочил с кровати и открыл дверь. Но в прихожей уже никого не было.
Я защелкнул задвижку на двери, достал папку с бумагой, сел за стол и стал писать роман.
В новом романе читатели встретятся с героями: Ильей и Сергеем, а также живущим под Петербургом древним народом, белоглазой чудью.В городе происходят бессмысленные и изощренные убийства. Илья и Сергей идут по следу убийцы. После множества опасностей они выясняют, что еще с древних времен, когда по Руси ходили кукловоды с вертепами и показывали кукольные представления, в тех краях, где прошли представления, начинались эпидемии бессмысленных убийств. Этот «вирус» безумия мог жить в человеке многие десятилетия, но в какой-то момент просыпался… И тогда человек уже не знал, что творит, он убивал из озорства, для веселья… Это безумие заразно.
Сюжет романа основан на легенде о существовании в подземельях Питербурга древнего народа чудь, владеющего несметными сокровищами. Контролирующие город преступные группировки борются за обладание этими сокровищами…Мышление автора своеобразно, порой парадоксально, роман насыщен черным юмором и абсурдом.
В заброшенном Чумном форте группа ученых создает идеального биологического робота-убийцу. Они пытаются наладить конвейер по зомбированию людей. Их тайной хочет завладеть древняя секта, до сих пор приносящая человеческие жертвы. Чем закончится борьба темных сил, в которую по случайности втянут главный герой вместе с женой…
Фредерик Рюйш – голландский анатом и судебный медик XVII – начала XVIII века, который видел в смерти эстетику и создал уникальную коллекцию, давшую начало знаменитому собранию петербургской Кунсткамеры. Всю свою жизнь доктор Рюйш посвятил экспериментам с мертвой плотью и создал рецепт, позволяющий его анатомическим препаратам и бальзамированным трупам храниться вечно. Просвещенный и любопытный царь Петр Первый не единожды посещал анатомический театр Рюйша в Амстердаме и, вдохновившись, твердо решил собрать собственную коллекцию редкостей в Петербурге, купив у голландца препараты за бешеные деньги и положив немало сил, чтобы выведать секрет его волшебного состава.
По ночам, когда почтенные жители Амстердама спят, а по улицам шатаются лишь подвыпившие повесы, женщины легкого поведения да разбойный люд, работал судебный медик Фредерик Рюйш… Он изобрёл уникальный способ бальзамирования трупов. Считалось, что эту тайну Рюйш унес в могилу, но оказывается жива она и по сей день. Не удивляйтесь, если, после посещения музея восковых фигур, с вами начнут происходить кошмарные и невероятные вещи.
Известный петербургский писатель, автор двенадцати книг прозы, рассказывает в новой книге о съемках документального фильма и своих приключениях во время путешествий. Съемки проходили во Франции, Монако, Египте, Коста-Рике, Судане. Автор пишет об удивительных встречах в Каире, Александрии, Луксоре; о сборе сахарного тростника, о встрече с ловцом скорпионов и ядовитых змей; о подводных погружениях и опасных течениях, кормлении акул у берегов Судана и ночной акульей охоте в Тихом океане у необитаемого пиратского острова Кокос; об опасностях, подстерегающих дайверов на глубине; о погружениях в Красном море к затонувшим кораблям «Умбрия», «Тистлегорм» и еще обо многом другом.