Кузницы Марса - [8]

Руки в сетчатых перчатках приподняли его и потащили сквозь разгромленный бар, где бывшие посетители молили, угрожали и торговались с вербовщиками. Авреем попытался бороться, но быстро сдался. После того, как вербовщики схватят тебя, что и произошло, жизнь продолжится на борту космического корабля, впрочем, это не помешало ему попробовать вымолить свободу.

– Пожалуйста, – сказал он. – Вы не можете… У меня есть… разрешение. Я работаю! У меня есть жена!

Его выволокли наружу, и он заморгал от статических помех, диссонирующий вой сирен вызывал тошноту, а от несмолкающего лая кибергончих ныли зубы. Вербовщики швырнули его в открытые двери урчащего волонтёрского фургона, и другие руки поставили его в вертикальное положение. Ноги ещё оставались слабыми, но он мог стоять, и в этот момент щёлкнула и засветилась биооптика глаз, перегрузив фильтры.

– Эксоматическая аугметика, – раздался голос, удивление чувствовалось даже несмотря на приглушавшую звуки вокс-решётку.

– Третичный сорт, – сказал другой. – Мы можем вытащить из неё полные биоданные и послужной список?

– Готово. Техник-погрузчик Авреем Локк, назначен на подъёмный кран "Савицкас".

– Техник-погрузчик с третичной аугметикой? Достал на чёрном рынке.

– Или украл.

– Она не украдена, – выдохнул Авреем, пока фильтры перенастраивались. Перед ним стояли трое мужчин в глянцевой чёрной броне. Двое удерживали его в вертикальном положении. Третий сверялся с инфопланшетом. – Она принадлежала моему отцу.

– Он был крепостным? – требовательно спросил четвёртый голос, сильно аугметированный вокс-усилением.

Авреем повернул голову и увидел магоса Адептус Механикус в тёмно-красной мантии с капюшоном, в тенях которого виднелись только горячие угольки трёхчастной оптики. С его шеи свисала чёрно-золотая епитрахиль с зубчатыми шестерёнками по краям и множеством расплывчатых чисел, а к спине крепился тяжёлый ранец генератора, из воздуховодов которого подобно дыханию вырывались порывы лёгкого холодного тумана, от чего броня ближайшего вербовщика покрылась изморозью.

– Да, у магоса Ксургиса из 734-го Джоурского Мануфактурного Эшелона.

– Тогда ты можешь оказаться полезным. Возьмите его и не повредите оптику. – Велел магос, отворачиваясь и следуя дальше вдоль неровной линии людей в ошейниках, паря на мерцающей подушке репульсорных полей.

– Нет, пожалуйста! Не делайте этого! – закричал Авреем, но вербовщики не обращали на его просьбы никакого внимания. Гигантский сервитор с поршневой мускулатурой потащил его внутрь стального транспорта, где находились ещё, по крайней мере, тридцать закованных в цепи человек в различной степени смятения. Он увидел Койна и Исмаила, связанных подобно домашнему скоту перед бойней. Огрин сидел с озадаченной улыбкой на лице, упираясь спиной в стену тюремного отсека, словно произошло всего лишь незначительное изменение в его повседневной жизни, а не ужасный переломный момент.

– Нет! – закричал Авреем, когда захлопнулись стальные двери, запечатав их в освещённом красными лампами полумраке.

Он заплакал, когда почувствовал, как взревел двигатель и тяжёлый транспорт тронулся с места. Он пнул двери, и чуть не сломал кость, продолжая снова и снова бить по металлу.

– От этого тебе не станет лучше, – раздался за спиной голос.

Авреем раздражённо развернулся и увидел человека, который угрожал Исмаилу ножом. У него отобрали оружие, а руки связали впереди пластековыми наручниками. Как и огрин он казался противоестественно спокойным, и Авреем возненавидел его за это.

– Куда они нас везут? – спросил он.

– А ты как думаешь? На посадочные площадки. Нас завербовали и мы направляемся в утробу космического корабля, чтобы загребать топливо, таскать ящики с боеприпасами или каким-то другим дерьмом, пока не умрём или не покалечимся.

– Ты довольно спокойно об этом говоришь.

Человек пожал плечами:

– Я считаю, что такова моя судьба – попадать в дерьмо с небес. Думаю, что у Императора совершенно извращённое чувство юмора, когда дело доходит до моей жизни. Он проводит меня через худшее, что может случиться с человеком, но поддерживает меня. И для чего? Чтобы я пошёл и хлебнул ещё больше дерьма? Проклятье, я хочу, чтобы Он завязал со мной.

Авреем услышал глубину страданий человека и эхо чего-то столь ужасного, о чём он не желал думать. Это звучало, как правда.

– То, о чём ты рассказывал полковым командующим, и в самом деле произошло? – спросил он.

Человек кивнул.

– И всё о Гидре Кордатус? Это всё, правда?

– Да, я говорил правду. И ничего хорошего из этого для меня не вышло, – ответил человек, протянув руку в наручниках Авреему. – Гвардеец Юлий Хоук. Добро пожаловать в дерьмо.

Микроконтент 02

Пара запутанных четырёхмерных карт южных пределов сегментума Пацификус висела в воздухе над гололитическим проектором. Жилые помещения “Ренарда” не обладали такими технологиями, поэтому магос-картограф Виталий Тихон забрал его из своей обсерватории на Кватрии. Призрачные звёздные системы кружились в танце, который выглядел случайным, но на самом деле был тщательно выверен и классифицирован, словно совершеннейший бинарный язык.

Многочисленные глаза Тихона видели божественную красоту в астрономической географии, но среди мерцающего изображения южных звёзд на краю известного космоса подобно чувствительному ожогу от лазера пылала болезненная злобная рана.