Кузницы Марса - [66]

– Несколько какой?

– Мятежной? – смущённо ответил Рей.

– Обещаю, что не скажу комиссарам, если ты не скажешь.

Лейтенант пожал плечами и вернулся к участникам поединка. Вокруг все заключали пари на результат схватки, но он проигнорировал несогласные крики и ставки, сосредоточившись на действиях дуэлянтов. Чёрные Храмовники стояли неподвижно позади Кул Килада, и не представлялось невозможным оценить их силы. Знаки отличия делали воинов почти неразличимыми, хотя один был облачён в прекрасную украшенную броню, словно великолепнейшее воплощение своего ордена. На шлеме виднелся лавровый венок цвета слоновой кости, а в ножнах за плечами висел огромный меч более метра длиной. Если остальные братья несли огромные болтеры, то он был вооружён древним пистолетом, отделанным золотом.

– Это будет он, – сказал Хокинс. – Запомни мои слова.

Рей кивнул, соглашаясь, и в этот момент магос Дахан сбросил мантию, обнажив мускулистое тело из пластиковой плоти со светившимися стальными рёбрами. Кроме обычной пары рук, – которые, как теперь увидел Хокинс, включали мерцающие металлические имплантаты, аугметические энергетические клинки и что-то похожее на кольцевое оружие – присутствовала и вторая пара, развернувшаяся из-за спины. Их увенчивало раздвоенное оружие, которое искрило, когда потрескивающая фиолетовая молния образовывала дугу между зубцами. Тело Дахана свободно вращалось в талии, позволяя легко поворачиваться на триста шестьдесят градусов, а три обратно сочленённые ноги заканчивались расширяющимися рудиментарными пальцами, которые с лязгом раскрылись.

– Всё ещё думаешь, что я не на того поставил? – спросил Хокинс, когда Дахан снял длинное древковое оружие с корпуса “Железного кулака”. Раздался неприятный шум – это активировалось зазубренное лезвие, а когтистый энергетический блок у основания алебарды начал потрескивать от кинетической энергии.

– Поверьте, вы обрадуетесь, что не поставили месячное жалование, – ответил Рей.

Дахан приступил к серии боевых упражнений, вращая длинный клинок вокруг тела и плеч в сложной схеме убийственных движений. Ноги магоса тоже оказались оружием. Перенеся вес на две, он нанёс третьей потрошащий удар.

Кул Гилад кивнул, наблюдая за подготовительными упражнениями Дахана, и кружа вокруг зоны поражения секутора.

– Что думаешь, Танна? Кто станет лучшим противником? – спросил Кул Гилад, и бородатый воин, присутствовавший на ужине у полковника Андерса, вышел из рядов космических десантников. Остальные братья продолжали стоять, словно безмолвные статуи.

– Им должен стать Варда – он самый достойный из нас, – сказал сержант.

Воин с двуручным мечом шагнул вперёд и огромные изогнутые наплечники его доспеха сместились, когда он повёл плечами.

– Видишь, я говорил, что это будет он, – произнёс Хокинс.

Кул Гилад поднял руку и покачал головой:

– Нет, чемпион Императора сражается только насмерть. Его клинок убивает во имя Повелителя Человечества, а не ради зрелищ или тщеславия. Чтобы доказать нашу правоту должен сражаться тот, кто снискал меньше всего славы. Шаг вперёд, Яэль.

Сержант не сумел скрыть удивление:

– Яэль совсем недавно стал полноправным Храмовником, ему ещё предстоит пролить кровь с братьями из батальной роты.

– Именно поэтому это должен быть он, сержант Танна. Сам верховный маршал отметил его величие. Ты сомневаешься в мудрости верховного маршала?

Сержант понимал, что не стоит спорить со старшим офицером на виду у многочисленных зрителей и ответил:

– Нет, реклюзиарх.

Танна встал рядом с чемпионом Императора среди остальных Храмовников, а стройный космический десантник направился к Кул Гиладу. Он носил шлем, и поэтому нельзя было сказать, сколько ему лет и всё же воин держался гордо, молодой смельчак, желавший заслужить себе имя. Хокинс уже видел таких в полку: молодых офицеров прямо из учебных лагерей за пределами касра Хольна, стремившихся доказать, что чего стоят, влезая в самые опасные бои, в которые могли.

Некоторые погибали. Те, кто выжил, учились на опыте.

Оба результата помогали сохранять кадианские полки сильными.

Кул Гилад стоял перед Яэлем, положив руки в тяжёлых латных перчатках ему на плечи. Реклюзиарх что-то тихо произнёс, и воин-рыцарь кивнул, обнажив цепной меч с острыми зубьями и боевой нож.

Кул Гилад встал между Даханом и Яэлем.

– Пусть это будет благородный поединок, сражайтесь мужественно и храбро.

– До чего мы будем сражаться? – спросил Дахан. – До первой крови?

– Нет, – ответил Кул Гилад. – Бой не закончится из-за царапины.

– Тогда до чего? До смерти?

Реклюзиарх покачал головой:

– Пока один из бойцов не нанесёт смертельный удар. Нанеси удар, но не завершай.

– Я способен остановиться благодаря мышечным ингибиторам и микроскопическому допуску оптики. Ваш воин может сказать то же самое?

– Боишься пораниться? – произнёс Яэль, и хотя его голос был изменён решёткой вокса, Хокинс услышал, насколько Храмовник молод.

– Отнюдь, – ответил Дахан, встав в боевую стойку и подняв суставные руки.

Кул Гилад отступил:

– Начали!

Дахан атаковал не сразу, а осторожно кружил вокруг Яэля, используя оптические анализаторы угрозы, чтобы собрать данные о противнике: дальность удара, рост, вес, предположительная сила, движение ног, позиция. Он ожидал, что придётся сражаться с крупным воином в шлеме с лавровым венком, но если реклюзиарх решил запутать боевые подпрограммы, выбрав неожиданного противника, то это оказался жалкий гамбит.