Кузница доблести - [8]

Их возглавлял Везувиус, который поднял золотое копье и метнул его высоко, прямо вверх, и Мерк в потрясении наблюдал за тем, как копье долетело до вершины башни и попало бы в него, если бы он не пригнулся. Мерк услышал стон и, обернувшись, увидел, что его напарникам повезло меньше. Некоторые из них лежали на спинах, пронзенные копьями, и из их ртов текла кровь.

Еще более тревожным был грохот, и вдруг из леса вперед выкатился железный таран на повозке с деревянными колесами. Толпа троллей расступилась, когда таран, возглавляемый Везувиусом, покатили вперед, прямо к дверям.

«КОПЬЯ!» – крикнул Викор.

Мерк и остальные воины подбежали к куче копий. Хватая одно из них, он понимал, что это их последняя линия защиты. Он думал, что они сохранят их до тех пор, пока тролли не ворвутся в башню, но очевидно, времена были отчаянными. Мерк схватил копье, прицелился и метнул его вниз, целясь в Везувиуса.

Но Везувиус был быстрее, он поднял голову и в последний момент уклонился. Вместо него копье Мерка попало в бедро другого тролля, сбив его с ног, задержав приближение тарана. Его напарники метали копья, которые градом падали вниз, убивая троллей, толкающих таран, и останавливали его продвижение.

Но, тем не менее, когда тролли падали, им на замену из леса появлялась еще сотня. Вскоре таран снова покатился вперед. Их было слишком много и каждого из них можно было заменить. Они сражались не так, как люди. Это был народ монстров.

Мерк потянулся к следующему копью, но встревожился, увидев, что ничего не осталось. В это же самое время таран приблизился к дверям башни, несколько троллей поставили деревянные доски над воронками, чтобы соорудить мост.

«ВПЕРЕД!» – крикнул Везувиус далеко внизу глубоким и хриплым голосом.

Группа троллей бросилась вперед и толкнула таран вперед. Мгновение спустя он ударил в двери с такой силой, что Мерк ощутил вибрацию даже здесь, наверху. Через его лодыжки прошла дрожь, и боль пронзила его до костей.

Удар раздавался снова и снова, и снова, сотрясая башню, отчего Мерк и все остальные оступились. Он упал на руки и колени на тело своего напарника Смотрителя, осознав, что тот уже мертв.

Мерк услышал свист, ощутил волну ветра и жара и, подняв голову вверх, не смог понять то, что увидел: над головой летел валун огня. Повсюду вокруг него раздавались взрывы, когда пылающие валуны падали на вершину башни. Мерк присел и, выглянув через край, увидел десятки катапульт, выпущенных снизу, которые нацелились на крышу башни. Мужчины вокруг него умирали.

Очередной пылающий валун приземлился рядом с Мерком, убив двух Смотрителей – людей, которые начали ему нравиться – и, когда пламя распространилось, он почувствовал, что оно приближается к его спине. Мерк выглянул и увидел, что почти все мужчины вокруг него мертвы. Он понял, что он больше ничего не может здесь сделать, кроме как дожидаться смерти.

Мерк знал: сейчас или никогда. Он не собирался так умирать, ютясь на вершине башни, в ожидании смерти. Он умрет храбро, бесстрашно, лицом к лицу с врагом, с кинжалом в руке, и убьет как можно больше этих существ.

Мерк издал громкий крик, потянулся к веревке, прикрепленной к башне, и перепрыгнул через край. Он соскользнул вниз на полной скорости, направляясь к народу троллей внизу, готовый встретиться со своей судьбой.

Глава четвертая

Кира моргнула, глядя в небо, мир в движении над собой. Это было самое прекрасное небо, которое она когда-либо видела, с мягкими белыми облаками, плывущими над головой, небо искрилось рассеянным солнечный светом. Она чувствовала себя в движении и слышала тихий плеск воды вокруг себя. Она никогда не ощущала такого глубокого покоя.

Лежа на спине, Кира оглянулась и увидела, что она плывет посреди огромного моря на деревянном плоту, вдали от берега. Большие чередующиеся волны мягко поднимали и опускали ее плот. Ей казалось, словно она плывет к горизонту, в другой мир, в другую жизнь, в место покоя. Впервые в жизни Кира больше не беспокоилась о мире, она чувствовала себя в объятиях вселенной, словно она, наконец, ослабила бдительность и о ней заботятся, защищают от всякого зла.

Кира ощутила чье-то присутствие на своем плоту и, сев, она поразилась, увидев сидящую рядом женщину в белых одеждах, окутанную светом, с длинными золотистыми волосами и поразительными голубыми глазами. Это была самая красивая женщина, которую когда-либо видела Кира.

Кира была потрясена, ощутив уверенность в том, что перед ней – ее мать.

«Кира, любовь моя», – произнесла женщина.

Она улыбнулась Кире такой сладкой улыбкой, которая исцелила душу Киры, и девушка смотрела на нее, ощущая еще более глубокий покой. Голос нашел отклик в ней, заставил ее ощутить покой в этом мире.

«Мама», – ответила она.

Ее мать протянула почти полупрозрачную руку и Кира, потянувшись, взяла ее. Прикосновение ее кожи электризовало, Кире казалось, что часть ее собственной души исцелена.

«Я наблюдала за тобой», – сказала ее мать. – «И я горжусь тобой так, как ты и представить себе не можешь».

Кира пыталась сосредоточиться, но когда она почувствовала объятия своей матери, ей показалось, что она покидает этот мир.