Кузнец - [9]
– Понял я, дядька, – кивнул я. Почему-то мне показалось, что обращение «дядька» здесь будет уместным. Похоже, угадал. Или, по крайней мере, не сильно спалился.
– А и ладно. Как топор держать да из пищали стрелять, не забыл?
– Помню. – Я подумал: а ведь и правда помню! – Людей не помню.
– Вспомнишь, – промолвил один из соседей. – Я Тимофей. Это Игнат, Трофим, Матвей, Пахом и Кузя. Мы енисейские. А вы с Макаром и Алехой аж от Тобольска идете. Вспомнил?
Я покачал головой.
– Крепко, видать, тебя хозяин помял, – опять заговорил старшой. – Слыхал я, что и хуже бывает. В Томском остроге, когда киргизы напали, одного так приложило, что потом совсем убогий стал. Только пузыри пускал да лыбился. Так убогим и помер. Тебе, считай, повезло. Ладно, будет лясы точить. Медведь твой уже и сварился, и запекся. Давайте трапезничать и спать. Завтра надо до Илима дойти.
Ага. И «мой» медведь в дело пошел.
Народ стал доставать из-за голенищ сапог ложки и ножи. Интересно, а у меня как? Осторожно полез за голенище. Тут они, мои хорошие. С голоду уже не помру. Хлебанул варево. Пресновато. Картошки бы туда. Травы какие-то незнакомые… Но есть можно. Тем более что желудок уже намекал, что неплохо бы его наполнить. Ели все из общего котла. Зато запеченной медвежатины десятник выдал каждому по изрядному куску. Запеченное мясо – это вещь. Хлеба не хватает. Ну и ладно.
А время хорошее. Наверное, начало мая. Комаров с мошкой еще нет, а снега уже нет. Поел, и жизнь стала стремительно налаживаться. Сейчас бы какую-нибудь историю местную послушать.
Вопреки моим ожиданиям, баек травить не стали. Быстро опустошили котел, скинув его мытье на баб, а сами стали расползаться на ночевку. Впрочем, не все. Двоих десятник оставил сторожить. Видимо, союзникам доверяли не особенно.
Мне казалось, что я едва успел заснуть, как меня принялись тормошить. С трудом продрав глаза, я уставился на парня, кажется Тимофея, которого старшой оставил сторожем. Было еще совсем темно.
– Давай посторожи. Потом под утро Макара разбудишь. Так десятник сказал.
– Окей, – кивнул я. И захлопнул рот, поскольку осознал, что ляпнул, не подумав.
– Что?
– Встаю, говорю.
– Ну, давай. А я спать пойду, – засмеялся он.
Надо так надо. Как говорится, назвался груздем – продолжай лечение. Я огляделся. В телеге нашел топор и ручную пищаль – ружье времен царя Гороха. А где у нас порох водится? Ага. Вот мешочек. И пули рядом, уже вылитые. Здесь тебе не обойма, каждый льет пули себе. Архаика, блин. Хорошо еще, что я эту архаику более или менее представляю.
Я уселся у костра рядом с напарником, Трофимом кажется. Трофим был невысоким парнем с простым, немного курносым лицом и сивыми волосами, выдававшими в нём уроженца Русского Севера (в XVII веке поморы и были основными новоселами в Сибири). Рядом с ним лежали лук, колчан со стрелами и такой же, как у меня, топор на изрядном топорище.
– Вечер добрый, – привычно поприветствовал я его.
– Чего уж доброго? Спать охота, – проворчал он. Потом оторвался от костра и посмотрел на меня.
– А ты чего ружье-то взял? Сломалось оно у тебя, не стреляет. Потому и полез ты с ножом на медведя, что оружье твое стрелять не хочет. Вот доберемся до места – может, там кузнец добрый найдется. Тогда и починит.
Да, весело. Я посмотрел на ружье. Ничего особого. Заряжается с дула. До казнозарядных ружей еще пилить и пилить. Хотя… Интересно. Замок был не фитильный, каким пользовались стрельцы того времени, а самый настоящий колесцовый. Это штука капризная. Сейчас посмотрю.
Я оглянулся. У телег спали мои попутчики. Чуть дальше примостились союзники, которых местные звали мирными татарами. Трофим уставился в костер, думая о чём-то своем. Вроде бы тихо. Посмотрел замок. Да он просто грязный. Тут вот какое дело: твердый кремень, который высекал искру, постепенно стирал и сам механизм, быстро ломал его. Потому пользоваться старались мягким. Но он, зараза, сам ломался, забивал колесико, и оно переставало вращаться.
Я быстро разобрал механизм, благо пальцы у меня теперь были такие, что хоть подковы гни. Продул. Прочистил, как смог. Вставил новый кремень. Собрал. Проверил: искра была нормальной. Хорошо бы проверить выстрелом. Только пороха жалко (в Сибири он дефицит, насколько я помню). Да шут с ним. Проверю хоть, помню ли, как заряжать. А если порох отсыреет, скажу, что послышалось, будто кто-то идет.
Засыпал порох, закатил свинцовую горошину, пыжом заткнул, насыпал порох на полку.
– Ты чего делаешь-то? – вдруг спросил Трофим, оглянувшись от костра.
– Да вот, оружье свое починял.
– А ты умеешь?
– Да тут поломка была простая.
– Ну ты кузнец! Не умел вроде бы раньше.
– Шут его знает. Само как-то вышло. Как нашептывал кто-то.
– Должно, с правильной стороны ты ударился. Иль, может, ты колдуном стал, брат?
Трофим засмеялся. Вдруг резко оборвал смех. Схватил лук, вскочил и принялся оглядываться.
– Ты что? – спросил я
– Хрустнуло что-то, – почти шепотом проговорил он.
– Может, зверь какой?
– Нет. Непохоже. Будто человек оступился.
Я тоже принялся смотреть от костра. Но только зря таращил глаза. Все же горожанин XXI века очень многого просто не умеет видеть. А может быть, Трофиму просто показалось?
Эта книга — о любви. Невероятной, испепеляющей любви, которая ведет героя через битвы и осады, интриги и поражения, горе и отчаяние. Любви к своей земле. Герой книги — самый проклинаемый персонаж в истории — царь Ирод Великий. О его жизни, о его фантастических приключениях в мире сильных людей и больших поступков я и попытался рассказать на страницах романа. Насколько это вышло, судить Вам.
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...
Империя узнает, что у Альянса Повстанцев есть голокрон, в котором содержатся имена всех агентов и друзей повстанцев в Империи. Дарт Вейдер поручает инквизитору любой ценой достать этот голокрон. Повстанцы же отправляют своего агента вернуть голокрон на главную базу.
В разгар Войн Клонов мастер-джедай Йода вновь должен встретиться с одним из величайших своих противников — графом Дуку…Яростные Войны клонов довели Республику до грани катастрофы. В ходе жестокой битвы одному из рыцарей-джедаев сохранили жизнь, чтобы он мог доставить на Корускант послание на имя Йоды. По-видимому, Дуку хочет мира и требует встречи. Маловероятно, что вероломный граф искренен, но на кону миллионы жизней, и у Йоды нет выбора.Встреча состоится на планете Вжун, пропитанной темной стороной. Более трудной задачи нельзя и представить.
Дилогия, изображающая период Войн клонов не то чтобы с неожиданной, но все же с довольно непривычной стороны. Главными героями стали не джедаи, не солдаты и не наёмники, а обычные, в общем-то, врачи, разворачивающие свои передвижные госпитали прямо в зоне боевых действий.Хирург, маскирующий своё отчаяние за едкими остротами; врач-забрак, который глядит в лицо смерти с высоко поднятой головой, изливая чувства в прекрасной музыке; медсестра, увлеченная работой, а также доктором-коллегой; падаван-целитель, впервые посланная на задание без учителя… Все они — крохотная бригада полевых врачей, отправленная на на отдалённую, хотя и довольно важную планету Дронгар, где кипит бой за обладание бесценным лечебным растением, а мед-эвакуаторы непрерывно подвозят раненых бойцов — как клонов, так и обычных солдат.И пока одни сражаются за жизни выживших, другие втихую наживаются на войне — как с помощью операций на черном рынке, так и манипулируя ходом самих сражений.
Николай Воронцов, сержант Российской армии, да-да, спецназовец, вернувшись из очередной командировки, получил сильный удар электрическим током и оказался в теле рядового Русской Императорской армии. Посреди боя, в грязном окопе, наш современник быстро пришел в себя, ибо служить Родине его учили всю его жизнь. «Железная бригада» Деникина – испытание серьезное. Как долго сможет протянуть Николай, не сбегая, не вылезая «наверх» к царю, в этом страшном времени? А ведь впереди еще более страшное событие – революция!
Хотел укрыться от внимания власть предержащих, а оказался в самой гуще событий. Тут и осада крепости, и стычки с горцами, близкое знакомство с контрразведкой, в общем, что ни день, то новые приключения. А поскольку ты родовой казак, то никому, кроме атамана, подчиняться не собираешься и наживаешь себе высокопоставленных врагов. Будто мало того, что два клана горцев после твоих удачных вылазок объявили тебя кровником…
Опять повезло. Получив очередное ранение, Елисей вынужден заняться собственным здоровьем и школой, но жизнь во все вносит свои коррективы. Дело о фальшивом серебре еще не закончено, да и война все еще идет. Так что, хочешь не хочешь, а в очередную драку влезть придется…
Жизнь – странная штука. Вроде выживаешь как можешь. Никого не трогаешь. А однажды вмешиваешься не в свое дело и оказываешься непонятно где, да еще не в своем теле. Так случилось и с Матвеем. Инвалид войны в Афганистане не побоялся встать поперек дороги новым хозяевам жизни и был убит. Очнувшись в новом теле, он вдруг понял, что оказался совсем в другом времени. На Кавказе, да еще и в период русско-турецкой войны. А самое главное, что теперь он родовой казак…