Кузьменко меняет профессию - [15]
…Разгрузив авоську от продуктов и сигарет, я снял пиджак и потянулся за коробкой с блеснами.
— Дед, ты мог бы посидеть с внуком часок, а? Мне в библиотеку слетать надо, — сказала дочь.
Часа через три, порядком умаявшись, я, наконец, уложил буйного карапуза в кровать. На цыпочках ушел от него, предвкушая отдых, но… из своей комнаты, на ходу одевая куртку, выскочил сын.
— Пап, мне страшно некогда, а мама велела уплатить за квартиру. Сходи, а? Ты ж теперь отдыхаешь…
Я отправился в приходную кассу.
…Поднимаясь по лестнице в квартиру, услышал надрывные звонки телефона.
— Дорогой, — ласково сказала жена. — Ты, наверное, помнишь, что у Марии Сергеевны завтра день рождения? Я сегодня очень занята по службе, ты бы пробежался по магазинам, присмотрел подарок. Теперь времени у тебя достаточно. Но сразу не покупай, позвони мне.
К вечеру, с колотьем в боку и болями в пояснице, я добрался до дома.
— Ой, я тебя так жду, — проворковала дочь. — Вадик купил билеты в кино. Посиди с внуком, пока придет мама, хорошо?
Говорить я не мог, только вздохнул.
Надо ли описывать дальнейшие события? День все-таки закончился.
…Дорогой Василий Алексеевич! Верный старый друг мой! Прошло полгода с тех пор, как я нахожусь на заслуженном отдыхе. И теперь обращаюсь к тебе с просьбой. Пожалуйста, подыщи мне работу на каком-нибудь корабле самого долгого плавания. Любую работу. Полугодовое плавание… как бы сказать… внесет приятное разнообразие в мой отдых. Прошу тебя, отвечай срочно.
Твой И в а н.
Диалог
— Заходи, заходи! Ты что же, а? — Иван Васильевич внушительно почесал переносицу и продолжал: — Головой работать надо, милый. Тут тебе не филармония, на Бетховена надеяться нечего.
— Так я…
— Так ты! Тебя директором назначили, чтобы финансовый план выполнял. А песни с девчатами пусть кто-нибудь на общественных началах затягивает. И всяких лекторов, которые не бесплатно, нечего в клуб тащить. Интересно, не интересно — это дело десятое.
— Так я…
— Так ты! Танцы можно почаще устраивать. Молодежь любит ногами подрыгать… и платит. Доход. И не обязательно под оркестр, им, лабухам, тоже платить надо. Под баян пусть танцуют. Под магнитолу эту самую.
— Так я…
— Так ты! Думаешь, училище это самое, просветительно-культурное или как его там, прошел, так все знаешь? Тут, брат, не училище, на профессоров не надейся. Тут головой работать надо. Учись у дятла: он долбит-долбит в одно место, глядишь — дупло. Под квартиру какой пичуге сдать можно. А ты клуб кому сдавал?
— Так я…
— Так ты! Выгоды не понимаешь. Головой плохо работаешь.
— Ой!..
— Чего ойкаешь?
— Голова разболелась…
— Вот-вот. Я и говорю. Головой работать надо, а как, ежели она у тебя слабая? Ты у дятла учись. Он долбит и долбит. А голова у него не болит.
— Иван Васильевич!..
— Что, Иван Васильевич? Я тебе толком разъясняю.
— Так, Иван Васильевич, я же ваш новый шофер. Я зашел спросить: можно в гараж ехать?
— Шофер? М-да, шофер… А хоть и шофер, должен головой работать, не все баранку крутить. Езжай. А про дятла — помни. У него голова не болит.
Общественник
Я вам так скажу: наш брат-пенсионер тоже разный бывает. Есть такие, что залезут в свои личные дела и ничегошеньки им другого не надо. Общественная жизнь им до левой пятки, интересу к людям — никакого.
Я не такой. Я человек общественный. Вот, к примеру: есть в нашем дворе два пенсионера. Рыжиков — бывший шахтер, и Сайкин, который не то бухгалтером был, не то артистом, точно не вызнал я еще.
Сижу я у окна, смотрю.
Рыжиков, который «Жигули» купил, и Сайкин на рыбалку собираются. Удочки в машину кладут, банки-склянки и… рюкзак! А что в рюкзаке? Рыжиков на шахте работал. Там у них аммонал-динамит достать — плевое дело. Значит — удочки для отвода глаз. Ясно, браконьерничать поехали. Вижу — спасать людей надо. Мало ли до чего дойти могут…
Написал в общество охотников-рыболовов.
Ездят.
Написал в райисполком, в гор… в обл… в рыбинспекцию… в Министерство…
Не ездят.
Рыжиков от четвертой комиссии по проверке в больницу скрылся. Жена слухи распространяет, что инфаркт у него. Сайкин — тот все по двору ходит, скучный такой.
А я рад, что не допустил их до преступления, до тюрьмы.
Сижу у окна, смотрю.
В беседку Аникушкин заходит. Конечно, ко второму этажу запах от него не доносится, но выражение-то лица… и ногой стучит об пол… А время-то рабочее, чего он во дворе сидит? Чувствую, гибнет человек, спасать его надо.
Ну, написал я на завод, в райисполком, в гор… в обл… в Министерство…
Больше не сидит во дворе Аникушкин. Как заяц пробегает. Спасла общественность от алкоголизма.
Сижу я у окна, смотрю.
Не для личной пользы сижу. Людей спасаю.
Джентльмен
(Подслушанный разговор)
— Нина Алексанна! Здравствуйте, дорогая, здравствуйте. Очень-очень рад вас видеть.
— Здравствуйте, Борис Витальевич.
— Как поживаете?
— Спасибо…
— А что-то вид… м-м… не того. Почему так плохо выглядите?
— Разве? Может быть, потому, что нездоровилось…
— Да-да. Вид у вас очень-очень плохой. Сразу видно — тяжелый недуг. Не шутите, дорогая, с болезнью. К врачу, к врачу надо.
— Спасибо за внимание, Борис Витальевич. Как-нибудь схожу.
— Не как-нибудь, Нина Алексанна, не как-нибудь, а срочно. И почему вы до сих пор работаете? С тяжелой болезнью — и работать! У вас муж так много получает.
