Кузьма Минин - [65]
— А на четвертый помрешь!
— Ну, ты, бродяга!.. За душой ни гроша, а туда же… с разговором лезешь…
Становилось все оживленнее. Загудели и колокола в кремле.
— Болезная, подкинь угольков! Утреня кончилась.
— Подайте, Христа ради, красавицы молоденькие. Пожалейте старца.
— На! Бог с тобой! Помяни покойную Агриппину, Софью, Давида… Абрама да Ольгу.
— Спаси Христос!
— Бог спасет!
Проглянуло солнце сквозь облака, осветило ровные ряды лавок, амбаров, ларей… Стало веселей. Запел гудошник:
— Стой! Чего врешь?
Песня прекратилась.
— Дай грошик! Будь милостив!
— На вот тебе!
Гаврилка показал гудошнику кулак.
— Пошто грозишь?
— Не ври! Казаки казаками, а нас чего забыл?
— Кого вас?
— Земщину, мужиков… Ну, да ладно, до трех раз прощаю… Хватай!
Подслеповатый гудошник ловко поймал деньгу.
— В иное время-попало бы тебе. Почесал бы ты лопатки, а ныне, ради праздника… леший с тобой, дыши!
Бабы встрепенулись:
— Какой праздник? Введение прошло… Ты уж зря-то не болтай, не мути. Купи калач!
— Хлебни кваску. Ядрен. Сердце жжет…
— Мое сердце обожженное… Не проймешь. Гляди-ка на Ивановские ворота! Что такое?
Все притихли.
— Кузьма! Воеводы!.. Протопоп Савва!.. И тот верхом. Что такое?!
— Говорю, праздник… Вишь, народ валом валит!
— Куды?
— В литейные ямы, под Благовещенье… От щелчка дошли до кулака, от кулака до полка, от полка до ополченья… Будет ляху похлебка в три охлебка! Поняли?
— Помяни, господи, царя Давида и всю кротость его.
Вздохи. Кресты да поклоны, а Гаврилки уже и след простыл.
По Ивановскому съезду медленно верхами спускались Минин, Пожарский, Звенигородский, Алябьев, Биркин, протопоп Савва, а вокруг кольцом буяновские стрельцы…
Смотрят острым взглядом по сторонам, правой рукой придерживают рукояти сабель.
Позади воевод на конях — казаки, мордовские всадники, татарские мурзы, чувашские старосты, башкирцы и другие.
Нижним базаром направились в Благовещенскую слободу. Парень не соврал, в самом деле — к литейным ямам. По следам всадников со звонкими криками и смехом побежали ребятишки. Стаи голубей и галок взлетели над головами. Оживились торговки: «Калачи, горячие калачи!», «Квас, квас!»
Направо — черная, присмиревшая Волга… Канун ледостава. Медленно, скучно движется «сало», кружится в воде, жмется к берегам, сливаясь в льдины-лавины, оседает под, толщей прибрежной ледяной коры, крепя у берегов ледяное поле — «утару». День за днем все шире будет расползаться утара и все более суживаться полоска воды на середине реки.
Рыбаки еще копошатся на берегу. Неохота свертывать сети. На рыбу поднялся спрос.
Каждое утро посматривает нижегородец на Волгу: два-три хороших заморозка — и остаток воды покроется льдом… Кое-где уже начались заторы… Эк, времечко-то бежит!..
От литейных ям исходила нестерпимая жара и едкий запах расплавленного металла. Громадные клинчатые меха при нажиме на верхнюю пластину издавали пронзительный свист — вырывался воздух в просверленные в пластине отверстия. Меха приводились в движение частью руками рабочих, частью особым вращающимся колесом.
Пожарский, глядя на усилия рабочих, неодобрительно покачал головой:
— У меня дома кузница на реке: и людям легче и силы более.
Кузьма почесал затылок.
— Эге! Благодарствую, князь, что надоумил! Стар, видимо, становлюсь, малоумен. На что бы лучше — Почайна! Силища!
Биркин пожал плечами:
— Горд ты, Кузьма Минич. Без нас все делаешь. На себя понадеялся… У Ляпунова бы тебе поучиться.
Звенигородский вспомнил:
— Стрелец Ивашка Лаврентьев сказывал, чтоб ты меня спросил. А ты? Вспомни-ка!
Минин кликнул старшину вологодских литцов. Спросил его совета.
— Хорошо-то хорошо, да не совсем, — медленно ответил старшина. — А как в гору-то нам колокола возить? Почайна с горы бежит.
— Зачем в гору? У подошвы.
— А песок? Да болото? Нешто там печь станет?! Да и Волга рядом… Кто знает, какой паводок будет!
Пожарский добродушно рассмеялся:
— Выходит, ты, Кузьма Минич, и прав.
Звенигородский насупился. Биркин отъехал в сторону.
— Ну-ка, покажи нам, что вы сделали? — спросил Пожарский вологодского мастера.
Тот быстро подбежал к подводе, дернул вожжи — две лошади вывезли подводу из ямы. Старшина сбросил рогожу.
Новенькая бронзовая пушка с искусно выточенной казенной частью и стволом, но с неотрубленной прибылью[49] лежала у ног воеводы.
Пожарский слез при помощи Буянова с коня и, слегка прихрамывая, подошел к подводе. С отеческой нежностью в глазах он провел рукой по холодной гладкой поверхности орудия, снял шлем и перекрестился.
Его примеру последовал и Минин. Глаза обоих встретились. Пожарский взволнованно произнес:
— Спасибо, Минич! Хорошо!
И снова заботливо прикрыл орудие рогожей.
Минин соскочил с коня, взял Пожарского под руку и, слегка поддерживая его, сказал:
— Айда, Митрий Михайлыч, к печам.
Сделав над собой усилие, чтобы не показаться слабым, Пожарский твердой, военной поступью стал спускаться в литейную яму.
Ополченцы низко поклонились ему. Он приветливо ответил им.
— В чем нужда у вас? Говорите!
В знаменитой исторической трилогии «Иван Грозный» известного русского писателя В. И. Костылева (1884 — 1950) изображается государственная деятельность Грозного царя, освещенная идеей борьбы за единую Русь, за централизованное государство, за укрепление между народного положения России. Автор изображает Ивана Грозного как сына своей эпохи, с присущими ему чертами жестокости, вспыльчивости, суевериями. Одновременно Грозный выступает в романе как человек с сильной волей и характером, как выдающийся исторический деятель.
В нелегкое время выпало царствовать царю Ивану Васильевичу. В нелегкое время расцвела любовь пушкаря Андрея Чохова и красавицы Ольги. В нелегкое время жил весь русский народ, терзаемый внутренними смутами и войнами то на восточных, то на западных рубежах.Люто искоренял царь крамолу, карая виноватых, а порой задевая невиновных. С боями завоевывала себе Русь место среди других племен и народов. Грозными твердынями встали на берегах Балтики русские крепости, пали Казанское и Астраханское ханства, потеснились немецкие рыцари, и прислушались к голосу русского царя страны Европы и Азии.Вторая книга трилогии – «Море» – посвящена сложному периоду утверждения Руси на берегах Балтики в середине XVI века, последовавшему за покорением Казани и Астрахани, сибирского хана Едигера и Большой Ногайской орды Иваном Грозным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман известного писателя-историка В. И. Костылева повествует о времени правления одного из самых ярких и противоречивых властителей России — царя Ивана IV Васильевича. В данный том вошли книга первая «Москва в походе» и книга вторая «Море» (часть 1).
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о трудной жизни простых волжан до революции, об их самоотверженной борьбе за Советскую власть в годы гражданской войны.
В книгу включены лучшие, сказы писателя, созданные им на местном материале — в основном ивановском. Все они посвящены людям труда — мастерам-умельцам.
Имя П. Н. Дорохова стоит в ряду зачинателей советской литературы. Произведения его достоверно передают атмосферу сурового времени гражданской войны, первых лет Советской власти. Наиболее значительное из них — роман «Колчаковщина».
Роман «Чапаев» (1923) — одно из первых выдающийся произведений русской советской литературы. Писатель рисует героическую борьбу чапаевцев с Колчаком на Урале и в Поволжье, создает яркий образ прославленного комдива, храброго и беззаветно преданного делу революции.