Кузены - [3]

Мама и трое ее братьев росли в огромном поместье Кэтминт-хаус на побережье, словно принцы и принцесса Чаячьего острова, скакали на лошадях и посещали торжественные приемы. Дома на камине у нас стоит фотография мамы в восемнадцать лет. На ней она выходит из лимузина, направляясь на традиционный летний бал, который ее родители устраивали на курорте каждый год. Волосы убраны в высокую прическу, белое бальное платье и потрясающее ожерелье из бриллиантов каплевидной формы. Милдред подарила его маме, когда той исполнилось семнадцать, и я думала, что и мне оно достанется в том же возрасте. Однако – нет. Хотя мама его не носит.

Дедушка умер, когда мама оканчивала школу. Через два года Милдред оборвала с детьми все связи, перестала поддерживать их финансово и общаться лично. Объяснение состояло из письма с одной фразой, переданного за две недели до Рождества через юриста Дональда Кэмдена, которого мама и ее братья знали с детства: «Вам известно, что вы сделали».

Мама всегда настаивала, что понятия не имеет, о чем речь. Как она говорила мне:

– Наверное, мы повели себя слишком… эгоистично. Все четверо уже учились в колледже, у нас начиналась своя жизнь. Матушке было одиноко после смерти отца, она все время просила нас приехать, но нам не особенно хотелось. – Она звала мать матушкой, словно героиня викторианского романа. – Даже на День благодарения никто у нее не появился, у всех были другие планы. Она разозлилась, конечно, но… – Здесь взгляд мамы всегда становился задумчивым, отстраненным. – Это ведь такая мелочь. Не то, чего нельзя простить.

Если бы Абрахам Стори не позаботился заранее о деньгах на образование детей, они могли бы и вовсе не окончить колледж. Однако потом все четверо оказались предоставлены сами себе. Сперва они то и дело пытались восстановить отношения с Милдред, осаждали Дональда Кэмдена, но тот лишь время от времени отвечал по электронной почте, что решение остается неизменным. Они посылали приглашения на свои свадьбы, извещения о рождении детей… Даже ездили по очереди на Чаячий остров, где по-прежнему живет бабушка, однако она так и не согласилась ни встречаться, ни говорить с ними. В детстве я часто представляла, как она однажды появится у нас дома, рассыпая меха и драгоценности, и объявит, что пришла за мной, названной в ее честь. Мы отправимся в магазин игрушек, и там она накупит мне всего, чего я только пожелаю, а в придачу вручит мешок денег для родителей.

Уверена, маме тоже представлялось что-то подобное. Иначе зачем награждать девочку, родившуюся в двадцать первом веке, имечком Милдред? Однако бабушка, с помощью Дональда Кэмдена, пресекала любую попытку детей вновь сблизиться с ней. В конце концов они прекратили бесполезные старания.

Мама, кажется, ждет от меня какой-то реакции.

– Значит, Милдред написала тебе?

Она кивает, потом откашливается:

– Ну, если быть точной, не мне, а тебе.

– Мне?

Кажется, за последние пять минут я растеряла весь свой словарный запас.

– На конверте мое имя, но само письмо для тебя.

В голове всплывает то, о чем мечталось десять лет назад: я вдвоем с никогда не виденной бабушкой набиваю доверху магазинную тележку плюшевыми игрушками. Мы обе разодеты как в оперу – диадемы и прочее… Вернувшись с небес на землю, я пытаюсь найти хоть какие-то слова.

– Оно… ну это… о чем вообще?

Мама запускает руку в сумочку, вытаскивает конверт и подталкивает ко мне через стол.

– Наверное, проще будет, если ты сама прочтешь.

Открыв клапан, я вытаскиваю сложенный листок плотной желтоватой бумаги с едва различимым ароматом сирени. Наверху вытиснены инициалы ММС – Милдред Маргарет Стори. Нас с бабушкой зовут практически одинаково, только у меня еще в конце «-Такахаси». Несколько коротких абзацев печатного текста заканчиваются убористой подписью с острыми росчерками.

Дорогая Милли!

Мы с тобой, как ты знаешь, никогда не встречались. Причины непросты, но с течением времени они стали казаться менее важными, чем прежде. Сейчас, когда ты стоишь на пороге взрослой жизни, мне захотелось узнать тебя поближе.

Я владею популярным курортным отелем на Чаячьем острове и хочу пригласить тебя и твоих двоюродных брата и сестру, Джону и Обри, провести здесь лето в качестве моих помощников. Ваши родители подростками тоже всегда работали на курорте, и это шло им только на пользу.

Уверена, вы также многое почерпнете из каникул на Чаячьем острове. Мне тяжело общаться с гостями в течение долгого времени, а так я смогу познакомиться с вами как следует.

Надеюсь, ты примешь мое приглашение. Уладить все технические вопросы поможет координатор по найму временных работников Эдвард Франклин. Связаться с ним можно по указанному ниже адресу электронной почты.

Остаюсь искренне твоя,

Милдред Стори.

Перечитав письмо дважды, я складываю листок обратно и кладу на стол. Глаз я не поднимаю, но буквально чувствую на себе взгляд матери, ждущей моей реакции. Мне уже действительно нужно в туалет, но приходится еще глотнуть воды, чтобы смочить горло – только тогда у меня наконец вырывается:

– Она что – всерьез со всей этой хренью?!

Мама явно ожидала не этого.

– Извини?..