Кувалда - [14]

— Молчите, Сычёв? Надеюсь, ваши знания сопоставимы с вашей наглостью, — произнёс учитель.

— Спрашивайте, — равнодушно сказал Кувалда.

Физик ухмыльнулся, будто палач перед экзекуцией, и даже поправил сюртук.

— Сволов, не вздумайте подсказывать, иначе я буду вынужден наказать вас обоих, — сказал он.

Семён поник и съёжился. Похоже, Христофор Никанорович видел его насквозь.

— Третий закон Гюйгенса, — скучающим тоном произнёс физик.

Краснослав напряг память. Перед глазами побежали тысячи строк, читанных давным-давно, в лётном училище, но сколько он ни старался вспомнить — в чертогах памяти такая комбинация отсутствовала.

Семён поднял руку и затряс ей в воздухе изо всех сил, едва сдерживаясь, чтоб не выкрикнуть ответ с места. Остальные ученики пристально следили за публичным унижением Сычёва, ведь подобного шоу в Гимназии не было очень давно. Почти пять месяцев.

— Элементарный вопрос, но вы, Сычёв, похоже, считаете, что слишком хороши для изучения физики, — надменно процедил Христофор Никанорович. — Сволов, подскажите своему товарищу.

— Сила действия равна силе противодействия! — выпалил Семён.

Кувалда удивлённо посмотрел на обоих. Сперва на физика, потом на Семёна. Он знал этот закон совсем под другим именем. В его родном мире сотни улиц и проспектов носили имя великого славянорусского учёного Невтонова. И этот закон, один из основополагающих законов механики, тоже был открыт именно им.

— Не делайте вид, будто впервые слышите об этом, Сычёв, — губы учителя тронула едва заметная усмешка.

— Спросите что-нибудь без фамилий и дат, это физика, а не история, — хмуро произнёс Кувалда.

Физик вспыхнул от такой наглости. Тонкие губы сжались в щёлочку, взгляд превратился в злой и хитрый звериный прищур.

— Полагаете, вам это поможет? Хорошо. Объясните, что такое теплород, — Христофор Никанорович позволил себе улыбнуться.

Вот об этой концепции Кувалда слышал. Ошибочная теория из древних времён.

— Теплород — несуществующая концепция, — начал Краснослав, удовлетворённо глядя, как вытягивается от удивления лицо учителя. — Вымышленная удобная теория, призванная объяснить нагрев тела притоком в него теплорода.

Класс зашумел, гимназисты просто подняли его ответ на смех. Христофор Никанорович и сам посмеивался, опираясь на кафедру.

— И как же, по вашему, тогда происходит нагрев?

— Кхм. Хаотическим движением атомов, — попытался объяснить Кувалда, но физик остановил его взмахом руки.

— Вы, Сычёв, прекрасно сочиняете на ходу, но ужасно знаете физику. Движением атомов… Несусветная чушь! Надеюсь, к экзамену вы подготовитесь должным образом. Садитесь на место, Сычёв, неудовлетворительно, — сказал Христофор Никанорович.

Кувалда вдруг понял, что этот мир куда более отсталый, чем он думал.

Глава 10

Звонок освободил гимназистов из цепких лап физика. Гулкое чрево аудитории выпускало их мелкими группками, и Краснослав задержался, ожидая, пока князь Сволов соберёт все свои учебники и тетрадки. Это и стало первой ошибкой.

Их уже ждали в коридоре. Как только они вышли за пределы аудитории, на плечо Краснослава опустилась тяжёлая рука. Огромная компашка гимназистов окружила их, предвкушая ещё одно шоу, и потащила по коридорам Гимназии. Немногочисленные встречные либо расступались, либо вливались в эту толпу, которая тянула Краснослава, будто водоворот.

— Ну привет, Славик, — голос над ухом будто сочился мёдом, но Кувалда ясно ощущал скрытую агрессию.

— Ну привет, кто-ты-там-такой, — в тон ему ответил Краснослав, поворачивая голову, чтоб разглядеть незнакомца.

Белокурые локоны, ниспадающие до плеч, тонкий прямой нос, мраморно-белая кожа, глубокие синие глаза. Будто Купидон, сошедший со старых картин, если бы не гнильца, которую Кувалда ощущал буквально физически, в запахе, в тоне голоса, в блеске глаз. Капитан нередко встречал подобных людей, испорченных тлетворным влиянием рептилоидов, хотя очень часто они портились и сами по себе.

— Ты что, Славик, не узнаёшь меня? — парень словно бы даже обиделся.

— Да он прикидывается, дурака включил, — прогундосил другой, один из прихвостней, толстый и смуглый парень в промокшей от пота тужурке.

— Ничего, напомним, — широко улыбнулся красавец, и Краснослав заметил, как зияет чернотой дыра на месте одного из передних зубов. Наследник Империи, Кирилл Романов.

Кувалда вдруг рассмеялся. Вот оно, первое препятствие на его пути к трону Империи. Кирилл был единственным сыном нынешнего Императора, и если его не станет, династического кризиса не избежать. А там, под шумок, можно попытаться и самому пролезть во власть. Нужны только верные сторонники, на которых можно будет опереться, и которых у Кувалды пока не было. А князь Сволов на такого сторонника точно не тянул, и даже сейчас он просто потерялся где-то по дороге.

— Над чем смеёшься? — улыбнулся Романов.

— Да так, вспомнил кой-чего, — ответил Краснослав, цыкая зубом.

Романов помрачнел.

— Слышь, чмо, мы тебе щас все рёбра пересчитаем, — не дожидаясь реакции вожака, выпалил один из гимназистов. Насмешка над вождём была понятна всем.

Краснослав посмотрел на него. Изрытое оспинами лицо, крупный нос картошкой, мясистые губы, нисколько не подходящие аристократу. Бедная, поношенная одежда довершила образ и позволила капитану Кувалде правильно оценить положение этого парня. Простолюдин, самый настоящий, большая редкость в Императорской Гимназии. Неудивительно, что он попытался влиться в окружение цесаревича. Такая возможность для обычных людей выпадает раз в жизни.