Кутинаида. Том 1: Воспламенённые воспоминания - [53]

  Теперь, когда создание почти коснулось его своей корягой, в самый, пожалуй, последний момент он инстинктивно отпрял назад. И в сознание ворвался шок, пульсируя долго и яростно. Хотелось снова бежать, но теперь он не мог, надо ведь когда-то покончить со своим наваждением. Он не мог ударить надвигающуюся угрозу, руки расслаблены и не слушаются. Он понял, умереть от руки-коряги - это как ни чего не сделать для своей дочери Иры, не найти свою милую жену Анну. Также он понял одну единственную правдивую вещь для себя: Это всего лишь человекоподобное создание! Он сжал кулак до упора и, что было сил, стукнул создание, но оно само успело сделать удар до его удара, то есть раньше, чем он мог подумать. И все потемнело.

  Последнее что он смог увидеть, так это то, что оболочка того самого кошмара номер один, - точнее голова или череп, да хрен с ним что, - вмялось внутрь. Он подумал: Оно неживое, а мертвое. И замертво упал на асфальт, а туман так и витал повсюду. В воздухе, где содержалось масса кислорода. В не жилых зданиях поселка, некоторые из них все же были открыты. Там, где его вовсе нет, и там где находится он. Туман наводил на него страх, растворяясь в легких и пропитывая тело ужасом.

  Что случится дальше, он не знал. Станет ли создание продолжать бить его корягой до полного лома костей, и внутренности будут валяться на асфальте, и тогда оно насадит на свое тело новый мясной трофей? Или же всего лишь уйдет бродить по поселку в поисках новой жертвы, а его оставит валяться без сознания? А может это только его сон, и он проснется прямо сейчас? Чтобы потом не произошло, а должно случиться - Александр не знал.

Глава 4: Всего только начало долгого пути. (Анна, Александр, Кутидаида).

Где-то рядом умирают люди.

Там после смерти окажемся мы,

В незнакомом ином мире.

Где-то рядом рождаются дети.

На земле еще много места,

Чтоб проживать свою жизнь.

И что делать тогда,

Когда мы узнаем правду о смерти?

(Август 2002). Фантастическое мертвое совокупление за гранью восприятия человечности.

  Анна упала на каменную дорожку, ударившись головой о холодную плитку, не успев толком сообразить, что конкретно произошло, а сознание уже находилось где-то за пределами тела. Она лишь помнила до мельчайших подробностей встречу с Верноном Роско, французом в черном костюмчике и, конечно же пришествие Оно, и еще "маленькую игру". Оставался только один вопрос: Какую еще такую игру?

  Сознание вновь пробуждается и все плывет перед глазами как теплый густой свет льющийся потоками электричества в глаза, так и он светит ярко одаривая теплом. Откуда-то слышатся голоса: "Мы ее теряем! Скорее в реанимацию!". В желудке чувствуется жуткая боль, разрывающая все органы внутри тела, рвущаяся наружу. И Анна понимает. Ребенок, ее не рожденный ребенок! Он... мертв! Хочется кричать, но она не может. Хочется стонать, но это тоже невозможно. Хочется умолять бога о пощаде, - не того бога на небесах, а ее нового бога - Оно - но этого ей сейчас не дано. А что же дано? В нынешний момент, ничего! Анна только произносит, тяжело шевеля губами спокойно и непринужденно: "Я готова умереть".

  Мгновение спустя, - довольно долгое и болезненное, даже наркоз не помогал - Анна лежала на больничной кровати, с пристегнутыми к пальцам правой руки какими-то аппаратами и иголкой в вене посередине руки. Она лежала задумчиво, грустно и в тоже время счастливо, как будто начиналась новая жизнь. Может, так оно и было, кто знает. Она думала и теперь начала понимать смысл прихода к ней Оно.

  Скоро она вновь прикоснется к его или ее телу, но в этот раз это будет не бесформенный лишенный тела дымок, а настоящая живая и возможно человеческая плоть. Теперь-то она заставит Оно прикоснуться к ее либидо и даст помассировать там, как следует язычком, находясь на гранях наслаждений. И пусть этот поцелуй длится долго, очень долго, практически вечность, но не более того - до тех пор, пока она не простит Оно за причиненную боль. В том, что все будет именно так, Анна нисколечко не сомневалась, наоборот она лишь крепче уверяла себя в том, что все случится очень скоро. Осталось подождать немного. И теперь, лежа в белоснежной постели она понимала: Его или ее приходы к ней были лишь игрой, при помощи которой Оно стремилось продлить ее жизнь и подарить радость по своей манере - мертвой и жестокой. Анна упивалась вкусом мертвых, наслаждением потусторонним миром, и творением невообразимых разуму миров, как тот ресторан, который и в самом деле существовал, и в который Анна не раз ходила с мужем. Но всякой игре вскоре приходит конец, и момент, когда она умрет, неизбежен. А что дальше, там за маской смерти?! Яркий сверкающий белыми красками тоннель, заволакивающий пеленой света глаза то, что говорят многие пережившие клиническую смерть люди, или просто кромешная темнота, из которой не выбраться ей никогда. Это пугало и одновременно облегчало жизнь.

  Анна попыталась усесться. Ничего не получилось, как бы она ни старалась, сил для действий все равно не хватало. Глаза закрылись сами собою. Образ человека дымка по-прежнему стоял у нее перед глазами. Она вспоминала, как кружила с дымком в страстном танце огня, а он улыбался ей, как мог, робко неуверенно смешно, нежные прикосновения к щекам, покалывающие, расслабляющие, голос, раздающийся тысячами мужских и детских голосков. Вот и все, помимо самого дымка то, что запомнила она. Почему же, спрашивала Анна себя, мысль о том, что они вновь встретятся, повергает ее в отчаяние? Ей нужна была близость с мужчиной, это не так-то легко сделать - а там, в другом мире ее ничто не будет связывать оковами болезни, ничего такого не будет возможно. Но чем Оно так ее пленило? Душа - его или ее скрытая душа оставалась для нее тайной. Так почему же Оно медлит с приговором, словно наслаждаясь каждой секундой ее никчемной жизни?