Куртизанки дорог - [20]

«Что это? — Рассуждал он. — Таинство природы или необычный ум, скрывающийся за детской непосредственностью? Хитрость и лукавство, коварство и любовь»? Уже неделю он просыпался первым, вглядывался в ее лицо и думал, думал, думал…

Ничего конкретного не приходило на ум. Она забирала его власть, фактически руководила всем и люди тянулись к ней. Почему потянулись к ней люди? Ну, да, конечно — он же бил и долго не рассуждал. В морду, забрать деньги и на субботник. А она? Говорила ласково, никого не била и деньги ей отдавали сами. На субботники не посылала, отзывалась о них отрицательно, но девчонки ходили, ходили сами, работали бесплатно — еще и благодарили ее. Внутри сидело где-то умение управлять толпой, разговаривать ласково, но так, что холодели и тряслись внутренности, замирала душа от страха. И чем ласковее и тише она разговаривала, тем больше боялись девчонки.

Позавчера она отпустила тех двоих, что сбежали с деньгами. Они отработали все с гаком и Диана даже поблагодарила их, заверила при всех, что не держит зла за совершенный проступок. А вчера менты обнаружили их трупы и опрашивали девчонок. Неведомый страх забрался под кожу, въелся в каждую клеточку и никто не мог объяснить даже себе — почему боялись ее.

Владимир точно знал, что смерть двоих была насильственной, менты считали ее обычной передозировкой и расследование прекратили. Но он не знал — кто из его людей вколол наркотик, кто оставил пустые пакетики из-под чистейшей геры. Обычная доза, но чистого, неразбавленного во много раз героина привела к смерти.

Диана молчала и это бесило Владимира, приводило его в ярость — кто работал на нее в его команде, кто считает ее настоящим лидером?

Он встал тихо и аккуратно с кровати, подошел к окну. Серое небо сыпало водяной пылью, ветер кидал ее временами на стекла и вода стекала вниз кривыми потеками. Конец июля, почти два месяца они живут вместе и с каждым прожитым днем он перестает понимать ее все больше и больше. Единственное, где все осталось по-прежнему — это постель. Другая женщина ему не нужна. В быту хотелось видеть иную. «Дуру»? Он сам усмехнулся своим мыслям, всмотрелся в серую и низкую облачность. Даже облаков, как таковых не было — сплошная грязная комковатая пелена.

«А, черт с ней, будь что будет… Чего я сам себя накручиваю. Не дал Бог таких мозгов — надо жить с тем, что есть. Обидно, конечно, сделала меня школьница… А может этим гордиться надо — такой ведь ни у кого нет». Он знал, что неизвестность и неопределенность пугают больше всего. Неизвестность в чем? Не вышибет ли она его из бизнеса? Девки таким делом не руководят, никто с ней не станет обсуждать важные деловые вопросы. Ей нужен мужик де юре, а де факто… Пусть так и будет.

Владимир вздохнул, на душе стало значительно легче. Он определился и свербящий червячок внутри умер, исчез и испарился. Захотелось выпить пивка и он налил себе полную кружку.

— По какому поводу пьянствуем сосранья?

Владимир чуть не поперхнулся от неожиданности.

— Ну, ты даешь, Дина! — Потом рассмеялся. — Слово то какое подобрала. И как в тебе все уживается вместе — и фольклор и классика? Просто поразительно! Где и когда ты успела всему набраться?

Диана потянулась истомно в кровати, потом села на краюшек, прикрывая грудь одеялом.

— Ты спрашиваешь — где и когда? Ты вечерами чем занимался? Данью сосок облагал, а днем спал. А я дома, когда мать с любовником развлекалась, телевизор смотрела, газетки, книги читала. Видака и компьютера у меня не было, поэтому не только фильмы, но и разные научно-развлекательные программки смотрела, новости обязательно. Ты и сейчас в политике человек дремный, а я с удовольствием смотрю несколько другие программы. Тебе что надо посмотреть — стрельбу и драку до упора. Все, в этом ты и разбираешься. Но даже рыцари учились галантности, этикету и старались быть образованными. Таких любили и уважали. Разве у нас плохой симбиоз получается — ты мой рыцарь, а я твоя образованность.

Диана улыбнулась широко и ласково, ушла в ванную.

«Так, наверное, и есть, — подумал Владимир. — Ум и сила, де юре и де факто». Он саркастически улыбнулся, но душа осталась свободной, принятое решение освободило от гнетущей неизвестной тяжести. Он понимал, что пришлось лечь под бабу, девчонку, но воевать не стал. Понимал, что проиграет, вернее уже проиграл. Можно было все еще вернуть назад, но только одним способом — убить, а этого не хотелось совсем.

Он отпил сразу полкружки, обнял вышедшую из ванной Диану.

— Чем займемся сегодня, родная? Погода мерзопакостная, может, посидим дома?

— Можно и дома посидеть, — ответила она, накрывая на стол завтрак. — Съезжу, один маленький вопрос порешаю и посидим дома. Отложить нельзя — пошла масть: надо действовать. С Ленчиком съезжу, ты дома сиди, твое присутствие необязательно, даже вредно нам обоим.

Владимир насупился.

— Что за дела, почему вредно?

— Помнишь, я тебе про одну веточку железнодорожную говорила. Маленькая веточка, около двух километров всего. Вот я и хочу ее выкупить, с потрохами и с землей, естественно. Договоренность есть уже, бумаги сегодня все оформим, а Ленчик со своими бугаями мне как охранники нужны. Для веса, так сказать, — она засмеялась. — Понимаешь, я вроде бы никто и уши твои там не растут. Замечательно!