Курт Сеит и Шура - [14]

В ответ на его слова она обвила его шею руками, закрыла глаза и притянула его к себе. Это был намного более ясный ответ, чем длинные цветистые слова, и Сеит оценил его. Он встал и протянул ей руку. Хорошо понимая значение и последствия этого жеста, она подчинилась и вложила в его руку свою. Это было началом связи без пути назад. Она встала с дивана. Не хотелось говорить и разрушать волшебство момента. Она следовала за ним рука об руку. Кроме потрескивания огня и шуршания ее юбки, в комнате было абсолютно тихо. Она подумала, где могут быть Татьяна и Джелиль. Слуг, которые прислуживали за ужином и зажгли свечи, не было видно. Ее мысли оборвались, когда Сеит поднял ее на руки и понес наверх. Она чувствовала себя невестой, закрыла глаза, наслаждаясь всем происходящим, как в приятном сне, в котором день повторяется снова и снова. Она почувствовала, как ее осторожно положили на мягкую кровать. Хотя она поняла, что с этой кровати она встанет другой, у нее не было желания уйти или убежать. Наоборот, она хотела испытать близость и разделить ее с любимым мужчиной. Несмотря на ее скромность, внутренний голос толкал ее на это приключение, а тело соглашалось. Она слышала, как закрылась дверь. Не вставая, она смотрела на смесь белых и серых красок за окном, на то, как снежинки бились в стекло и собирались на подоконнике, слушала, как ветки елей, дрожащие от ветра, иногда скрежетали о стекло. Справа от кровати, слева от двери, была изразцовая печь. Она поняла, что огонь горел уже некоторое время, потому что поленья обуглились и превратились в светящиеся уголья.

Шура следила за тем, как Сеит встал на колени перед печкой, чтобы раздуть огонь. Он взял одно из поленьев с мраморного пьедестала и положил его на медленно тлеющие угли, затем добавил еловых шишек. Шишки зарделись и окружили пламенем большое сухое полено. Затем он встал и медленно пошел к кровати, пытаясь сдержать свою страсть, зная, что все это оттянет то, что должно было произойти, всего на несколько минут. Он сел на край кровати и взял ее руки в свои. Стараясь не касаться ее тела, он выгнулся, чтобы дотянуться до ее губ. Он был осторожен, чтобы она не испугалась и не убежала, передумав. С огромным терпением он поцеловал сначала ее щеки, затем шею и ждал сигнала, показывающего ее желание заняться любовью. Медленно их тела сблизились. Даже теперь Сеит хотел подготовить ее медленно. Он смотрел ей в глаза, когда начал расстегивать ее платье. Ее глаза сияли, сияли застенчивостью, но были полны желания. Когда он снял с нее платье, она вспомнила, что никто, кроме ее матери, сестры и няни, не видел ее в белье, и инстинктивно прикрылась руками. Сеит заметил это и сел на пол рядом с кроватью. Он взял ее руку, закрывавшую грудь, в свою и сказал:

– Я не хочу, чтобы ты делала что-то, о чем потом пожалеешь. Ты не должна никогда ругать себя или меня за это.

Он продолжал:

– Я очень хочу тебя, но это не значит, что я в малейшей степени принуждаю тебя. Ты очень дорога мне, моя маленькая Шура, понимаешь? Ты так отличаешься от других. Даже если я никогда больше не увижу тебя, в моих глазах, в моей памяти ты навсегда останешься как самая милая и самая красивая девушка, которую я когда-либо знал.

Упоминание о разлуке вновь напомнило Шуре о ненадежности ее положения. Сегодня вполне могла быть их последняя встреча, и она не хотела потерять его любовь. Она подставила ему губы. Сеит притянул ее к себе и положил на ковер, затем начал нежно целовать и ласкать ее, пока одно за другим ее одеяния не исчезли. Они оба чувствовали, что это объятие продлится очень долго. Он вынул заколки из ее прически, чтобы освободить ее густые светлые длинные волосы. Теперь оба были полностью обнажены. Языки пламени играли светом на ее изысканном теле, делая его где-то бронзовым, где-то белым, а где-то темным.

– Боже мой! Как ты красива.

Она дрожала. Он стянул одеяло с кровати и укрыл ее.

Дрожь усиливалась по мере того, как желание росло. Шура летела, парила над реальностью, достигала небес. Медленно, осторожно она начала ласкать его. Она отзывалась на его призыв.

Хотя они были незнакомы до недавнего времени, теперь казалось, что они всегда принадлежали друг другу. Они обхватили друг друга так, словно собирались не выпускать никогда. Ее длинные светлые волосы разметались по ковру. Отблески пламени танцевали на их сплетенных телах. Сеит покрывал поцелуями ее длинные волосы, ее бедра, ее грудь, ее белые плечи и смаковал свежесть и чистоту каждой части ее тела. Шура знала, что она больше не ребенок. Лежа в руках любимого человека, она жаждала его, ее тело и душа жаждали его. Они оба переживали и чувствовали лучшее в своей жизни. Они занимались любовью со страстью и тягой давно не видевшихся любовников. Шура знала, что сердцем ее жизни отныне будет этот мужчина. Сеит знал, что он нашел недостающую половинку своего тела и души. Продолжая обнимать ее, он прошептал:

– Я не хочу уходить от тебя никогда.

Отдыхая в истоме перед очагом, продолжая обниматься, они оба знали, что это, к сожалению, невозможно.

– Я хотел бы забрать тебя в Петроград, – он знал, что это не решение, и добавил: – Конечно, это не решит ничего.