Курсовая и дипломная работа по обитателям болота - [31]

— Я хочу свой дом, — тихо и зло повторила я. — И вы мне его обещали.

— А то что? — Он скрестил руки на груди, с вызовом глядя на меня.

— Ну… — Я все еще машинально поглаживала перстень, потом довольно прищурилась и спросила: — Феликс, а вы когда-нибудь… влюблялись?

— В связи с чем интересуетесь?

— Ну мы, девушки, в расстроенных чувствах способны на многое, — вслух рассуждала я, медленно стаскивая перстенек. — А стало быть, и вы тоже… так как делите мои эмоции.

— К чему ведешь? — напрямую спросил управляющий.

— Если не перестанете так себя вести, то прочувствуете все прелести увлечения представителем своего пола, — жестко ответила. — Я психолог, Феликс, и вполне могу вывести свою симпатию к кому бы то ни было на нужный уровень. Так жаждете расширить кругозор? Ведь наши кольца закрывают только эмоции носителя. Стало быть, если я снимаю свое, то вам будет крайне весело. Но и если оно останется, то отголоски все равно будут просачиваться. — Выдержала секундную паузу и невинно поинтересовалась: — Кстати, а как у вас относятся к бисексуалам?

— Юля, — поджал губы болотник. — Мне не нравится ваше поведение.

На этом месте я должна проникнуться и затрепетать? А вот и не дождетесь!

У меня чувство самосохранения, судя по всему, атрофировалось. А еще я непуганая идиотка. Пока все хорошо, я не желаю видеть дальше своего носа. Эта мысль пронеслась в голове и величественно удалилась, прихватив с собой браваду и наглость.

— Феликс, — устало произнесла я. — Скажу прямо, ваших мотивов я не понимаю. Логика подсказывает, что, где бы я ни находилась на территории вашего участка, опасность мне грозить не будет. Но… это логика моего мира, поэтому разумеется, я могу и ошибаться.

— Почему вы упираетесь? — спокойно спросил мужчина. — Ведь получается, у вас будет полное обеспечение и никаких бытовых хлопот.

— В них и прелесть, понимаешь? — я задумчиво водила пальцем по дереву подоконника. — Жить так, как хочется. Зависеть только от себя. Хоть иллюзорно. Знать, что если ты раскидала утром одежду по спальне, то до вечера и твоего возвращения этого никто не увидит. Прибираться тогда, когда самой хочется. И готовить. Я люблю готовить.

— Ты… странная.

— Нет, — пожала плечами. — Просто я пытаюсь отбить право на маленькую часть независимости. Пусть даже в четырех стенах своего логова. Я же неспроста это так назвала.

— Именно за это я тебя и выбрал, — негромко ответил мужчина спустя минуту.

— О чем ты? — подняла я изумленный взгляд на ненормального кикимора, который сейчас мягко улыбался, глядя в никуда.

— Ты мне непонятна, — терпеливо разъяснил он. — И… мне интересно.

— Все взаимно, — помрачнела я.

— Значит, так, — встряхнул темной головой болотник. — Твою позицию я принимаю и даже отчасти понимаю. Но пойти навстречу не могу. Ты действительно не осознаешь всего. И пока даже бесполезно объяснять. — Он заметил, как я сжала кулаки, и мимолетно коснулся прохладными пальцами моих сжатых костяшек. — Ты тут слишком мало времени.

— И что делать? — угрюмо спросила я, понимая — ничего хорошего он мне не поведает.

Но Ла-Шавоир меня приятно разочаровал:

— Тот самый домик, про который я говорил изначально.

— Подходит, — облегченно выдохнула я.

— Предупреждаю сразу: в свое время это было построено для любовницы моего предка, потому имеется тайный ход, — невозмутимо продолжал болотник, заставив мою челюсть со свистом унестись куда-то в район мраморных плит пола. — Говорю на случай обнаружения этого прохода, так как я не желаю беспочвенной истерики. Я уже говорил, для чего ты мне нужна. Изволь это помнить, хорошо?

Я вспомнила свои недавние мысли о том, что он интересуется мной как мужчина, виновато покраснела и кивнула.

— Отлично, — улыбнулся Феликс. — Тогда позволь, я провожу тебя. Потом пришлю слуг — домик уже давно в полузаброшенном состоянии. Кстати, при общении с прислугой прошу помнить о том, что ты тут на правах хозяйки этого дома. Потому без панибратства. Переселенцы, к сожалению, весьма этим грешат.

— Спасибо, я учту.

— Вот и замечательно, — улыбнулся в ответ болотник, потом прикрыл ресницы и негромко позвал: — Мерилин, подойди, пожалуйста.

Никто не подошел. Феликс открыл глаза и чуть заметно прищурился. Но мне почему-то стало не по себе.

— Юля, отойди, пожалуйста, к стеночке и закрой ушки, — все так же ласково улыбаясь, попросил управляющий, и я сочла за лучшее подчиниться.

Потом он закрыл глаза, развел руки в стороны, глубоко вдохнул и с силой свел ладони вместе:

— Мерилин!

Стекла зазвенели, но звуковая волна произвела нужный эффект. Перед нами медленно проявилось привидение. Такое… весьма своеобразное, я бы сказала. Короткие темные волосы молодой девушки едва ли дыбом не стояли, в ухе болталось большое кольцо, и еще несколько мелких усеивали хрящик. Одета она была в откровенный костюм в лучших традициях так называемых «мери-сью». Рубашка, корсет, обтягивающие штаны и высоченные шпильки, с которых она не падала только потому, что висела в воздухе.

Выражение личика было откровенно скучающим.

— И что орешь? — томно поинтересовалась прозрачная красотка.

— Почему я должен кричать, чтобы дозваться тебя? — Ла-Шавоир сказал это очень тихо, но у меня почему-то мурашки по телу прокатились.