Курский излом - [3]

В этих спорах вопрос о целесообразности наступления на Курск становился ключевым. После появления на свет этого приказа № 5 началась детальная проработка вариантов действий. Изучением сложившейся военно–политической ситуации к весне 1943 г. занимались Генеральный штаб ОКВ — штаб оперативного руководства вооруженными силами Германии и Генеральный штаб ОКХ — штаб командования сухопутных войск. Начальник штаба ОКХ генерал–полковник К. Цейтлер{10}, ярый сторонник активных действий на Востоке, указывал, что внимательный анализ всей линии Восточного фронта, протянувшегося на 2100 км с севера на юг, подтверждает, что именно в районе Курска сложились наиболее благоприятные условия для наступления. Он был уверен в успехе и утверждал, что желаемый результат могут обеспечить всего 11–12 танковых дивизий, поддержанных пехотой. Пассивность же вермахта сработает на руку набиравшей силу Красной Армии.

Но прошлые провалы продолжали довлеть над сознанием ряда ключевых фигур вермахта, поэтому часть генералитета не была согласна с такой оценкой. Они осторожно подходили к этой проблеме и предлагали иные, более взвешенные варианты. Выразителем альтернативной точки зрения выступил начальник штаба оперативного руководства ОКВ генерал–полковник А. Йодль. Обращая внимание на опасность открытия англичанами и американцами второго фронта, он считал нецелесообразным использовать собиравшиеся с большим трудом резервы для наступления и предлагал перейти на советско–германском фронте к обороне, а часть сил направить на укрепление побережья Франции и Средиземноморского бассейна. Эти два разных подхода и легли в основу спора при выработке решения о генеральном наступлении вермахта в 1943 г.

Командование ГА «Юг» поддерживало план активных действий в районе Курска. Оно рассчитывало, как и в 1942 г., не только перехватить инициативу у русских, но и решить ряд важных текущих проблем, стоящих перед германскими войсками в этом районе, в том числе и перед ГА «Юг». В случае ликвидации «балкона» протяженность фронта могла уменьшиться более чем на 500 км, что позволяло высвободить значительное число войск. Но в конце марта — начале апреля Манштейн находился в сложном положении. Фельдмаршал считал, что операция по срезу Курского выступа должна быть главной задачей на лето и для ее реализации необходимо в кратчайшие сроки подготовить войска. В то же время он не мог игнорировать приказ о подготовке к наступлению в рамках [21] операции «Пантера», проведение которой он считал лишь распылением сил перед ударом на Курск. 18 апреля он писал Гитлеру:

«Теперь надо бросить все силы для успеха операции «Цитадель», победа под Курском возместит нам все временные поражения на других участках фронта группы»{11}.

Несмотря на то что перечисленные выше проблемы войск Манштейна и Клюге, возникшие после образования Курской дуги, были значительными, Гитлер считал, что в случае успеха наступления на Востоке более весомым окажется политический аспект. Для руководства Германии было крайне важно укрепить у союзников и сторонников нацистской идеи в мире подорванный Сталинградом авторитет Рейха, восстановить прежний дух германской армии, вернуть ее солдатам веру в собственные силы и величие той идеи, за которую они льют кровь. К этому склонялась и значительная часть генералитета, но не абсолютное большинство. Ряд ключевых фигур, трезво оценивая экономические возможности страны и способность фюрера как главнокомандующего добиться весомых результатов, сомневались в успехе будущего наступления.

В начале апреля в г. Летцене, в штаб–квартире ОКХ, генерал–полковник К. Цейтлер созвал совещание начальников штабов, на котором бурно обсуждался план будущей кампании на Востоке. Предполагалось завершить ее подготовку в течение месяца. Среди высокопоставленных военных, посвященных в планы Гитлера, сформировались две группы с полярными взглядами. Те, кто был против нанесения удара на Курск, делали акцент на том, что время для столь масштабного наступления упущено, войска русских закрепились на занятых рубежах и усиленными темпами возводят сильную глубокоэшелонированную оборону. Для ее преодоления нет достаточных сил, а надеяться на фактор неожиданности при подготовке столь масштабной операции бессмысленно. Поэтому неразумно тратить силы на заранее обреченное предприятие.

Но группа сторонников наступления оказалась более влиятельной. Главная причина — большие политические выгоды, которые ожидал получить фюрер от будущей победы. По свидетельству очевидцев, после череды провалов на фронтах, которые преследовали Германию с конца 1942 г., ее руководство оказалось не в состоянии трезво оценить ситуацию. Германия находилась в тяжелом положении. Хотя планировалось войну завершить уже в 1942 г., экономика продолжала работать достаточно эффективно, обвального спада производства удалось избежать, по–прежнему выпускались в значительном объеме товары для широкого потребления. Но ситуация [22] уже в корне изменилась. Англичане вели систематические бомбардировки промышленных районов и городов, разрушались химические и сталелитейные заводы, приостанавливался выпуск необходимых для фронта каучука, пороха, стали и алюминия. Выпуск вооружения рос, хотя давалось это с трудом, военная промышленность с большем напряжением выполняла потребности фронта, но с каждым месяцем для армии требовалось существенное увеличение объемов военных поставок. Весной 1943 г. к уничтожению экономического потенциала Рейха подключились американцы. По целям на территории Германии и оккупированных ею стран стал действовать 8‑й воздушный флот США. Удары наносились не только непосредственно по заводам и фабрикам, но и объектам инфраструктуры: дамбам, электростанциям, дорогам, портам и железнодорожным узлам.