Курс лекций по истории Русской Церкви - [57]

Говоря о конфликте между св. Алексием и Киприаном, необходимо отметить, что рядом исследователей была выдвинута оригинальная гипотеза, которая сводилась к тому, что противостояние между иерархами на деле было лишь уловкой. Целью ее, по мнению сторонников этой версии, было обмануть Ольгерда, которому нельзя уже было открыто отказывать в его притязаниях на создание в Литве митрополичьей кафедры. Возможно, что между Киприаном, который действительно прежде, чем ехать в Литву, прибыл в Москву, и Алексием существовала договоренность, согласно которой они и действовали. Престарелый Алексий якобы был согласен на то, чтобы Киприан занял кафедру в Москве после его кончины и вновь объединил Русскую Церковь. Все остальное — кляузы Киприана и протесты Алексия — якобы было мистификацией, направленной на усыпление бдительности Ольгерда. Существует ряд фактов, которые могли бы свидетельствовать в пользу подобного предположения. В частности, поддержка, которую оказали Киприану после кончины св. Алексия преп. Сергий Радонежский и некоторые другие видные церковные деятели Московской Руси. Да и сам факт последующего переезда Киприана в Москву, его деятельность, продолжающая промосковскую линию его предшественников на митрополичьей кафедре и, в конечном итоге, его канонизация — все это также может свидетельствовать в пользу данного предположения. Но все же с трудом верится в то, что такой духоносный старец, каким был св. Алексий, стал бы участвовать в столь изощренной интриге, тем более, в преддверии близкой кончины.

Завершая обзор деятельности св. митрополита Алексия, надо отметить, что он немало способствовал возрождению русского монашества. Один лишь факт дружбы, существовавшей между Первосвятителем и преп. Сергием Радонежском, говорит сам за себя. Кроме того, св. Алексий основал несколько монастырей. В частности, в Москве: Спасо-Андронников, созданный им по обету в благодарность за спасение от бури на Черном море; Чудов в Кремле; Алексеевский женский, где подвизались родные сестры святителя. В Серпухове митрополит основал Владычный монастырь.

Лекция 10

Вопрос о преемстве на митрополичьей кафедре после смерти св. Алексия. Нареченный митрополит Михаил-Митяй. Митрополиты Пимен, св. Дионисий и св. Киприан. Русская Церковь при св. Киприане. Ересь стригольников в Новгороде и Пскове. Положение православных в Литовской Руси и Польской Галиции при Витовте и Ягайле. Деятельность митрополита Киприана по упорядочению церковной жизни на Руси.

Святитель Алексий, митрополит Киевский и всея Руси, Московский чудотворец скончался в 1378 г. Это был один из самых замечательных Предстоятелей Русской Церкви. Однако трагизм той эпохи, в которую совершал свой подвиг св. Алексий, заключался в том, что даже столь выдающийся иерарх уже не мог в сложнейшей политической обстановке остановить начавшийся процесс разделения Русской Церкви. Это было обусловлено прежде всего стремлением литовских и польских государей изъять своих православных подданных из юрисдикции митрополита всея Руси, прочно обосновавшегося в Москве и ставшего активным приверженцем объединительной политики Московских великих князей. В то же время политические амбиции завоевателей западно-русских земель всякий раз опирались на узкий национальный эгоизм представителей Константинополя, озабоченных прежде всего соблюдением интересов агонизирующей Византии. В результате к моменту кончины св. Алексия Русская Церковь оказалась разделенной на три независимые друг от друга митрополии: Московскую, Литовскую (причем, возглавлявшие обе эти кафедры архиереи именовались «митрополитами Киевскими и всея Руси») и Галицкую.

В Киеве, как уже говорилось, на митрополичьей кафедре пребывал Киприан, поставленный в Константинополе в 1375 г. по просьбе Ольгерда Литовского. После смерти св. Алексия Киприан сразу же вновь заявил о своих притязаниях на возглавление всей Русской Церкви. Однако, хотя Москва постоянно боролась за единство митрополии, безропотно принимая от Константинополя даже не самых желаемых Предстоятелей, Киприана здесь видеть категорически не хотели. В глазах великого князя Димитрия Иоанновича Киприан не только запятнал себя обличением св. Алексия и узурпацией митрополичьей кафедры, но и виделся откровенным ставленником, едва ли не агентом Литвы. После того, как Царьград уважил требования Польши и Литвы об отдельных митрополиях, Москва считала себя вправе иметь угодного ей митрополита. Причем, преемником святителя Алексия св. князь Димитрий хотел видеть русского по происхождению, дабы по возможности избежать влияния Константинополя и Вильны. В то же время великий князь Димитрий уже осознавал себя достаточно могущественным государем, готовым сразиться с монголами и сбросить ненавистное иго. К сожалению, осознание своей силы привело князя к мысли оказать давление на Церковь, принудить ее признать своим Предстоятелем верного князю человека и заставить ее служить политическим интересам государства. Это, пожалуй, первый со времени Изяслава Киевского и Климента Смолятича подобный прецедент. В дальнейшем, к сожалению, почти традиционной для русской истории станет следующая схема: Церковь в самые трудные годы всеми силами поддерживает устроение православной государственности на Руси, но как только благодаря ей государство усиливается, оно всякий раз поддается искушению оказать давление на Церковь и использовать ее в политических целях. Увы, но св. благоверный князь Димитрий Донской, при котором возвышение Москвы стало еще более стремительным, также не устоял перед соблазном наложить свою руку на дела церковные. Пока святитель Алексий подбирал кандидата в митрополиты, руководствуясь духовными критериями, князь сам нашел преемника митрополиту, ориентируясь на совсем иные качества кандидата. Выбор Димитрия пал на священника Михаила, по прозванию Митяй.