Курс клинической гомеопатии - [11]

Лекарство должно быть подобно болезни, и только реальное знание истинной природы болезни и тщательное наблюдение за пациентом позволят врачу точно определить подобное лекарственное средство, которое может принести выздоровление, лекарство, которое преобразит больного, которое его трансмутирует, если употребить выражение Парацельса, вызывающее у нас улыбку, так как мы знаем лишь о трансмутации металлов и микробов.

«Однако, — добавляет он, — признаки болезни проявляются лишь после того, как субстанция и вещество укажут на них. Поэтому правильнее будет называть болезни по названию вещества, составляющего их: такова, например, эпилепсия — viridellus morbus, так как этот вид эпилепсии был излечен Viridellus»[7].

Не здесь ли кроется наша привычка обозначать в клинике синдром или различные формы болезни по названию лекарства, которое соответствует им?

«Изучайте алхимию, которая раньше называлась Spagyrie», — пишет Парацельс, который первый употребил этот термин, хотя другие авторы утверждают, что он позаимствовал его у Базиля Валантэна (Basile Valentin).

Алхимия и Spagyrie — эти два термина нужно различать.

Алхимия — это прежде всего химия, изучающая вещества и их комбинации. Она занимается поиском философского камня (превращающего различные металлы в золото), а также поиском еще более таинственных трансмутаций. Ятрохимия — это лечение, при котором используются различные вещества, приготовленные химическим путем.

Этимологически Spagyrie восходит к οπαω — извлекать, отделять — и к αγειρω — соединять. Из составляющих этого слова можно увидеть две основные функции: анализ и синтез. Очень часто Spagyrie рассматривается как синоним алхимии. «Solve et coagula», вероятно, выражает modus operandi, идентичный как для алхимиков, так и спагиристов. В действительности же, искусство спагиристов неизмеримо выше искусства алхимиков. Во время своих анализов спагирист старается не только отделить «чистейший элемент от всего неудобоваримого и вредного в субстанции», но и усилить его мощь до бесконечно большого порядка, который не может быть определен и действие которого можно обнаружить только по результатам.

Таким образом, спагирист кроме того, что он был родоначальником открытия радиоактивности, может рассматриваться как предтеча врача-гомеопата. Радий — его символ, ничтожно малые дозы (medium corpus) — его область изучения.

Вы теперь имеете более четкое представление о трудах по терапии Парацельса, в которых он сформулировал основные принципы гомеопатии: определение лекарства путем сопоставления с имеющимися симптомами; важность индивидуальных симптомов, присущих больному; определение синдрома или болезни по названию лекарства, которое ему подходит; тщательное и в минимальных дозах приготовление лекарства.

Не забывайте, что Парацельс рекомендовал также использовать при приготовлении лекарств 1/24 часть капли, которую он обозначил словом «karena». Не находите ли вы здесь все элементы гомеопатического лечения, изложение которого было бы полным, если бы была найдена методика приготовления лекарства в исключительно малых дозах и если бы были точно определены отношения между Больным и Лекарством?[8]

50 лет спустя Гроллиус (Grollius) напишет: «Равным образом как в анатомии мужчины и женщины есть что-то общее, так есть общее и в анатомии болезней и лекарственных средств…Однако необходимо, чтобы врач знал о взаимопонимании и симпатии природы». И наконец: «Если врач хочет, чтобы лекарство излечивало болезнь, необходимо, чтобы они были подобными, так как какая бы ни была болезнь, она должна быть вылечена своим подобием».

Болезнь, больной и лекарство образуют триаду, которая никогда не должна разъединяться, и врач должен ее рассматривать как единое целое. Болезнь имеет образ, больной — лицо; лекарство одновременно имеет и образ, и лицо. Когда «анатомия» этих трех элементов определена, когда установлено отношение подобия, тогда узнаем сразу обо всем: о болезни по ее истинной глубокой причине, о больном по его индивидуальной реакции и о лекарстве по его соответствующей пригодности.

Постоянной заботой Гроллиуса (Grollius) было получение в микродозах мощного лекарственного средства, так как и он был уверен, что именно в этих формах лекарственные средства действуют с наибольшей силой[9].

Взаимоотношения больного и лекарства, исключительно малая доза — Ганеману было предназначено уточнить эти два элемента нашего терапевтического метода.

Ганеман

Труды Ганемана замечательны тем, что его проницательный и конструктивный ум — обладающий острой прозорливостью, не терпел никакого беспорядка. Развитое чувство ответственности заставляло этого человека изучать малейшие факты, которые до него доходили, а здравый практический разум вынуждал его выяснять «неясности» и приводить в порядок «хаос». Закон подобия, сформулированный Гиппократом и подвергнутый тщательному, глубокому изучению учеными средневековья, постоянным стремлением которых стал поиск аналогичных связей, объединяющих Макро- и Микрокосмос, для Ганемана стал основополагающим принципом его врачебных концепций. Он сумел найти практическое применение данного закона. Гений Учителя заключался в том, что он понял необходимость экспериментов и продемонстрировал лечебное действие малой дозы, оговаривая методику ее приготовления. Практика доказала Ганеману необходимость тщательного наблюдения за больным, направленного не на поиск загадочной причины болезненных проявлений, но на поиск лекарств, с помощью которых можно вылечить больного.