Курортный роман - [7]

Малыш лежал на спинке и с удивлением его разглядывал.

— Посмотри на его волосики, — сказала Морган.

Брайан увидел несколько темно-каштановых прядей, выбивавшихся из-под чепчика. На долю секунды ему даже показалось, что малыш улыбнулся.

Диллон.

Брайан почувствовал себя так, словно его ударили кувалдой в солнечное сплетение. Глядя на это личико, он увидел своего брата. Сходство с Диллоном нельзя было назвать очевидным, потому что черты лица малыша были слишком мелкими. Но стоило только Брайану взглянуть на него, как все сомнения отпали. У него даже дыхание перехватило от волнения. Впервые в жизни он не мог попять самого себя и недоумевал: то ли перед ним и правда маленький Диллон, то ли он просто выдает желаемое за действительное.

Именно такое с ним однажды и произошло. И чего ему стоило сначала поверить, а потом понять, что его обманули! Камилла ведь тоже уверяла его, что говорит правду. А что вышло на деле? Грандиозный скандал на весь Чикаго, шумный развод, да еще и ребенок, которого он с таким нетерпением ждал, как оказалось, был от другого человека.

— Как ты его назовешь? — холодно спросил он.

— Брайс Диллон Стивенс.

Брайан ничуть не удивился, что она собирается назвать ребенка в честь его брата. Но ему было интересно, почему Морган решила дать ребенку свою фамилию. Потому, что она не замужем, или из-за того, что на самом деле малыш не имеет отношения к Кэлиборнам? Забавно, но, когда Камилла родила ребенка, выдавая его за одного из Кэлиборнов, у нее даже не возникло подобной мысли. Когда они оформили развод, она назвала ему имя отца этого малыша. После рождения ребенка Камилла провела с Брайаном несколько месяцев. За это время она смогла убедить своего нынешнего мужа, нефтяного магната, в том, что он отец ее сына.

Вспомнив об этом, Брайан ехидно усмехнулся.

— Ты собираешься указать в свидетельстве о рождении, что отец ребенка — Диллон?

— Да. А ты что, мне не веришь?

Он оставил ее вопрос без внимания.

— Мне пора. Отдыхай. — Открыв бумажник, он достал оттуда свою визитку и протянул ей. — Если тебе понадобится что-нибудь еще, позвони мне. На обороте указан мой личный телефон.

— Спасибо… — ответила Морган и взяла визитку. — Только я не буду тебе звонить. У меня… — Она взглянула на ребенка. — Не волнуйся. У нас все будет хорошо.

Но как только Брайан вышел из палаты, Морган начали одолевать сомнения.

У нас все будет прекрасно.

Но так ли это? Кем она будет работать, где поселится? Кто поможет с малышом?

Когда Морган собиралась в Чикаго, то планировала в первую очередь встретиться с Диллоном. Конечно, она не рассчитывала на то, что отец ребенка возьмет на себя все расходы. Морган не нуждалась в благотворительности. У нее были деньги, ведь она получила от родителей небольшое наследство. Однако, приехав в Чикаго, она обнаружила одну неприятную для себя вещь — уровень жизни здесь был намного выше, чем в ее родном Висконсине, и потому Морган истратила гораздо больше денег, чем ожидала. Поэтому она надеялась, что Диллон хотя бы предложит ей оплатить услуги врачей и ее пребывание в больнице. А уж после этого пусть сам решает, будет ли он участвовать в жизни ее и сына: приезжать в гости, ходить с малышом на прогулки, играть, оплачивать счета.

И вдруг она обнаружила, что Диллон не только представился ей чужим именем, но и погиб в результате несчастного случая, который также невозможно было предвидеть, как и тот, который унес жизни ее родителей. Глядя на маленького сына, мирно посапывающего в своей кроватке, Морган испытывала смешанные чувства. Обижаться на Диллона за его бессовестный обман было бессмысленно. Он умер. Кроме того, ей совсем не хотелось верить в происходящее. Она ведь действительно рассчитывала на то, что их с Брайаном (вернее, с тем человеком, который представился ей этим именем) ждет совместное будущее, что у них будет свой дом, семья. Подумать только, ведь маленький Брайс никогда не увидит отца, не узнает, каким он был, не поговорит с ним, не назовет его папой. Морган обожала своих родителей, но особенно близка была с отцом. И ей очень хотелось, чтобы такая же семья была и у Брайса.

Она не могла горевать по Диллону так, как если бы он был ее мужем или просто близким человеком, ведь они были почти незнакомы. В сущности, ведь она знала его только с одной стороны, вдруг подумала Морган, и ей стало стыдно. Когда она уезжала отдыхать, последнее, что ей было нужно, — это заводить курортные романы. Да это было и не в ее правилах. Может быть, поэтому она и забеременела в тот единственный раз, когда сделала глупость и забыла об осторожности. Возможно, подсознательно Морган, напротив, мечтала об этом ребенке, о малыше, которого она будет любить и воспитывать, о том, кто поможет ей заполнить в душе пустоту, которую она ощущала после смерти родителей.

Какой бы ни была причина того, что произошло, Морган ни капли не жалела об этом. Наоборот, глядя на своего новорожденного сына, она чувствовала себя счастливой.

— Я люблю тебя, — прошептала она, нагнулась и поцеловала его.

По другую сторону занавески мужчина и женщина обсуждали, кто станет крестным их малыша. Судя по количеству имен, им предстоял нелегкий выбор. У Морган были дальние родственники, но все они жили довольно далеко. В Висконсине работали ее друзья. Кое-кто из них уговаривал ее остаться в городе даже после того, как она потеряла работу.