Курортное приключение - [40]

– Невеста? – он не думал, что она так растеряется и смутится.

– Ну да. Как говорится, увели прямо из-под носа.

– И вы сильно переживали? – теперь в голосе у Антонины Петровны было уже самое настоящее сочувствие, а не профессиональная доброжелательность.

– Конечно, сильно. Невеста была хорошая.

– Красивая?

– Не в этом дело. Она была бы отличной женой. Есть такие женщины. Они словно бы рождаются для дома, для семьи.

Впервые врач осмотрела его мельком с ног до головы. Взгляд был коротким, но по-женски внимательным, цепким.

– Как же так могло получиться? Вы вроде бы мужчина… – Она поколебалась, подбирая слово. – На уровне…

– Я по натуре философ. А философы, как известно, не создают материальных ценностей.

– Ага, – догадалась Антонина Петровна. – Она погналась за достатком?

– Даже не в этом дело… Просто я растратчик времени, прожигатель жизни…

– Вы пьете?

– Не откажусь при случае. Но дело опять же не в этом… Просто я люблю поговорить, отдохнуть в свободное время, то есть мое свободное время принадлежит лишь мне. А есть люди, которые дорожат каждой минутой, делают что-то полезное. Их свободное время принадлежит семье, обществу. В этом вся разница.

– Он пишет диссертацию?

– Да. Как вы догадались?

Она пожала плечами.

– Сейчас почти все пишут. Кроме того он карьерист, подсиживает вас?

– Вы обладаете даром предвидения? Разве наша медицина признала факт предвидения и вам стали читать факультативный курс «Предвидение как результат деятельности коры больших полушарий»?

Она усмехнулась:

– Нет, просто житейский опыт.

– Простите, вы замужем? – Холин сам удивился, как этот глупый вопрос вырвался у него. Он на минуту забыл, что перед ним сидит не просто женщина, а его лечащий врач.

Наступило неловкое молчание. Холин посмотрел на Антонину Петровну. На ее щеки от загорелой шеи медленно наползал румянец.

– Нет, я не замужем. Но я невеста.

Видно, она хотела это сказать шутливо, но получилось как-то очень уж серьезно, почти с вызовом.

Шариковая ручка вырвалась из тонких наманикюренных серебристым лаком – под цвет седины – пальцев, покатилась по столу и упала на пол. Оба нагнулись одновременно. Николай Егорович увидел загорелые стройные ноги в белых босоножках… Из босоножек высовывались пальцы с тоже серебристыми ногтями. Он схватил кружившуюся на полу, как змейка, ручку и положил ее на стол. Она тоже распрямилась. Оба сидели красные, смущенные. Седые волосы сбились набок, и из-под них высунулся клочок рыжих волос. «Боже мой, да это же парик! – изумился Холин. – Надо же, ни за что бы не догадался!»

Врач сняла массивные очки и стала протирать их вынутым из халата кружевным платочком.

Женщина в возрасте исчезла. Перед ним сидела девушка лет двадцати трех – двадцати четырех. Симпатичная, загорелая, с хорошей фигуркой. Сидела покрасневшая, растерянная, удивленная, недовольная тем, что разговор с больным получился таким слишком уж вольным и поставил обоих в неловкое положение.

Усилием воли Антонина Петровна оправилась с собой. Она поправила парик, надела очки, согнала с лица улыбку, нахмурилась и снова превратилась в строгую женщину в возрасте.

– Родители ваши живы? – спросила врач официальным голосом.

– Проверяете фактор наследственности?

– Да. Если вы уж настолько эрудированы.

– Нет, они умерли.

– Отчего?

Она взяла ручку и пододвинула к себе листок бумажки.

– Не волнуйтесь. Они умерли не от инфаркта. Так что это у меня не наследственное.

– И все же.

– Отец погиб в финскую, а мать подорвалась на мине. Уже после войны. Поле было не очень чисто разминировано.

Антонина Петровна отодвинула листок. Видно, она не ожидала такого ответа.

– Да… это очень печально, – сказала она. – Значит, ко всему прочему у вас было трудное детство?

– Прилично трудное. Голод, умер брат, приходилось много работать, побираться. Так что мой инфаркт закономерный, так сказать, честно заработанный.

Помолчали. Она по-прежнему смотрела не на него, а в сторону истории болезни.

– Вы уже устроились? – спросила Антонина Петровна.

– Временно. Во дворце.

– Это не годится. – Врач взяла листок и что-то быстро написала. – Вот, возьмите. Отдадите администратору. Мы вас устроим в наш самый лучший корпус. Прямо у моря.

– Спасибо. – Холин встал.

– Подождите, я прослушаю вас.

– Но мы и так уже долго… Наверно, очередь…

– Раздевайтесь.

Он разделся до пояса. Она встала, взяла стетоскоп. Она оказалась ниже его ростом, несмотря на каблуки. На своем плече Николай Егорович почувствовал ее дыхание.

– Повернитесь спиной. Не дышите… Можете дышать…

– Спасибо вам. Вы такая добрая. Даже дышать разрешаете.

Но она не приняла шутки.

– Завтра я дежурю. Придете утром в это же время. А сейчас мои рекомендации такие. Больше гуляйте. Но не переутомляйтесь.

– Спиртного ни грамма, – напомнил Холин.

– Ни грамма. Познакомьтесь с кем-нибудь.

– С женщиной? Небольшое курортное приключение?

– Не обязательно. Но интересная компания вам не повредит. Во всяком случае отвлечет. Желаю всего хорошего. До завтра.

У дверей он задержался.

– Передо мной у вас были мужчина и женщина. Я за ними наблюдал. Они такие разные… У них серьезно?

– У мужчины – нет. У женщины – да.

– До свидания.