Курок - [5]

Он планировал не уничтожить, а поиздеваться над нами.

До тех пор, пока не утратит интерес.

– Ты хочешь остаться моим мужем? – спросила Ари.

– Я больше не хочу ни на ком жениться, – пояснил Дэймон монотонным, безразличным голосом. – Ты не хуже других, полагаю. Красивая и молодая. Родом из Тандер-Бэй. Образованная и презентабельная. Еще ты здоровая, поэтому с рождением детей проблем не будет.

– Ты хочешь детей?

В вопросе моей сестры почти слышалась надежда. Я, поморщившись, закрыла глаза под солнцезащитными очками.

– О боже, – выдохнула я, не сдержавшись. Меня переполняло чувство отвращения и тошноты.

В салоне автомобиля повисла тишина. Уверена, все услышали мои слова. Даже не видя свою семью, я знала, что они смотрят на меня.

Как она могла до сих пор его хотеть? И они еще собирались вмешать в это безумие детей? Того, что сделал Дэймон, когда мы были маленькими, было, по-видимому, недостаточно, чтобы убедить ее, насколько он плохой. И того, что он сделал со мной в старшей школе, тоже. Ари прекрасно знала – Дэймон терпеть ее не мог, – но все равно хотела его. Она всегда мечтала заполучить этого парня.

Арион было плевать, что ей пришлось выйти замуж за Дэймона из-за проблем, которые он сам и создал. Мы потеряли все по его вине, но бояться нечего… Женившись на старшей дочери, Дэймон вернул нам наше имущество, взял нас под свою защиту, обеспеченную банковскими счетами его семьи. Он сделал себя исцелением от болезни, порожденной им же.

Я ненавидела его. Новый муж моей сестры – единственный человек, которого, как мне казалось, я могла бы убить рано или поздно.

– Если будешь заводить интрижки на стороне, – предупредила Арион, – делай это незаметно. И не жди, что я тоже стану хранить верность.

– Ари… – Мать намекнула моей сестре, чтобы она помалкивала.

Однако Арион опять настойчиво обратилась к мужу:

– Понял?

Чтобы спрятать лицо, или хотя бы его половину, я не отворачивалась от окна. Мне хотелось сделать вид, будто я не слушаю разговор, но в машине было слишком мало места, чтобы игнорировать Деймона. Я невольно слышала каждое слово.

Разве они не должны были обсудить это до свадьбы? Или для моей сестры такие вещи не были камнем преткновения?

– Позволь мне кое-что прояснить, – ответил он спокойно, – потому что ты, похоже, забыла, в какой ситуации оказалась, Арион. – После секундной паузы Дэймон продолжил: – Ты получила мою фамилию. Получила денежное содержание. Тебе удастся сохранить свое положение в обществе, включая обеды в ресторанах, шопинг и твои гребаные благотворительные проекты. – Своим резким голосом он с каждым словом выкапывал ей могилу все глубже и глубже. – Твои мать и сестра не оказались на улице. На этом мои обязательства перед тобой заканчиваются. Не открывай рта, если к тебе не обращаются, не задавай мне вопросы. Это меня раздражает.

Моя грудь вздымалась и опадала в такт частым вздохам, а в животе затянулся тугой узел.

– Я буду трахать других женщин, но тебе запрещено трахать кого-либо, кроме меня, потому что никто другой не может стать отцом моих детей. Весьма очевидно, – добавил Дэймон злорадно, – я буду приходить и уходить, когда посчитаю нужным, и жду, что ты будешь одета и готова в редких случаях, когда нам потребуется изобразить пару на публике. Возможно, ты станешь не самой счастливой женой, Арион, однако, как я слышал, именно поэтому Бог изобрел «Сакс» [1] и «Ксанакс» [2].

Никто ничего не сказал. Сжав край своей юбки в кулаке, я задыхалась из-за их трусости и неспособности постоять за себя. Только как бы мне ни была ненавистна честность Дэймона, я была признательна ему. В этом браке не будет места ложным надеждам. Он никогда не лгал.

За редкими исключениями.

– Если хочешь выжить, – предупредил Дэймон, – я бы на твоем месте как можно быстрее привык к этому, ведь наш брак может распасться лишь при одном условии – в случае твоей смерти.

– Или твоей, – пробормотала я.

На мгновение все замолчали. У меня волоски на руках встали дыбом, но я мысленно улыбнулась. Я чувствовала, что он сверлит меня взглядом своих черных глаз, навсегда оставшихся в моей памяти, отчасти скрытых под завесой гладких густых волос, к которым, я была уверена, кроме меня, никто не прикасался. Только мне было все равно. Из этого фарса при любом раскладе ничего хорошего не выйдет. Я не собиралась делать одолжения Дэймону или его семье, проявляя деликатность.

– Мы понимаем, Дэймон, – наконец ответила моя мама.

Машина сбавила скорость, и я услышала, как ворота нашего поместья со скрипом открылись, и наш лимузин помчал дальше к дому. Забившись в угол и прислонившись к окну, я почувствовала, как меня пошатнуло, когда мы проехали по круговой подъездной дорожке и остановились перед парадным входом.

Возможно, мне следовало сказать спасибо за то, что мы не потеряли дом. Мой отец – мэр Тандер-Бэй – сбежал; наши коммерческие предприятия, активы, недвижимость конфисковали, и деньги в том числе, все до последнего доллара.

Мать была благодарна, что мы с Ари хотя бы могли спать в своих кроватях и не лишились места, в котором выросли.

Только она зря надеялась. Все это уже не принадлежало нам. Владельцем дома и всего содержимого в нем стал отец Дэймона. Мы на самом деле остались ни с чем.