Курьер - [40]
— Хорошо, — сказал я мрачно — дурные мысли так быстро из головы не выветриваются. — Где?
— Где вам удобней, Вадим. Назначайте место сами. — великодушно предложил Роберт.
Дома я почему-то с ним встречаться не хотел. Здесь, в гостинице — тем более. В каком-нибудь кафе? Я совершенно не голоден.
— Давайте в парке. — бросил я.
— Шевченко? — уточнил Роберт.
Если бы он этого не сделал, я собирался сказать именно то же самое. Но теперь из какого-то нелепого духа противоречия возразил.
— Нет, в Ильичевском. У главного входа.
Глава тринадцатая
В свое время переименование улиц и площадей в духе новой социалистической действительности прошло в Одессе не так чтобы очень. В других советских городах сей процесс можно было считать завершенным вместе со сменой одного поколения — дети, родившиеся на Карла Маркса улице, уже на Карла Маркса улице и жили. Прежние названия помнились, по ним даже модно было ностальгировать — тем, что постарше, или использовать в качестве жаргона — более юным, но не более того.
Одесские названия оказались прочней. Они намертво впитались в стены домов и брусчатку мостовых. Переименованные улицы несли в себе два имени — официальное, «по паспорту» и настоящее, для внутреннего пользования.
Во времена моего детства произошло обратное превращение и... для меня практически ничего не изменилось. Нет. таблички на домах поменяли, но я и без этих табличек всегда знал, где Греческая площадь, а где Куликово поле. Исконные названия заняли свое законное место, отодвинули советские на второй план, но не уничтожили под корень, оставив играть роль собственных теней.
Так и всплыл у меня на языке «Ильичевский парк» — отчасти отголосок того самого молодежного сленга, с которым москвичи лет сорок назад называли улицу Горького Тверской-стрит. отчасти воспоминания детства
— ведь в парк Ильича я еще успел походить...
Роберта я нашел сразу, хотя он не стоял под цветастой вывеской «Преображенский парк», пристально вглядываясь в лица прохожих, а спокойно сидел на скамейке в тени платанов и читал газету. Бумажную. Я подумал, что уже сейчас это воспринимается как эстетство, а несколько лет спустя вовсе будет выглядеть эдаким ретро-выпендрежем. Если бумажные газеты вообще доживут.
Впрочем, Роберт оказался не настолько погруженным в чтение, чтобы не заметить мое прибытие. Газету аккуратно свернул и аккуратно же поместил в стоящую рядом со скамьей урну, поднялся и успел даже сделать шаг навстречу, прежде чем протянуть руку для рукопожатия. Мы расположились на скамейке вдвоем. Улыбка на его лице была вполне нейтральной, без глубокого участия и искреннего сочувствия, за что я был Роберту благодарен.
Правда, совсем без разговора о моем душевном состоянии все же не обошлось.
— Вадим, как вам понравилось быть мертвым? — спросил Роберт с отстраненной вежливостью английского джентльмена.
Я ответил укоризненным взглядом. Шутка мало того, что не самого высокого пошива, так еще и отдающая двусмысленностью — в моем положении.
Как я уже упоминал, заклинание поиска пропавшего человека одно из самых распространенных в коммерческой магии. Им владеют даже самые слабые маги, правда, «радиус действия» у них будет небольшим — пропавший сможет легко спрятаться от них в другом городе, по своей ли воле либо чьей-то еще. Однако найти можно только живого человека, в противном случае произойдет что-то вроде сбоя сигнала, если применить техническую терминологию. Вот Роберт и навесил на меня хитрое заклинание, вызывающее этот самый сбой в ответ на попытки разыскать меня магическим способом. Другими словами, маг, применивший в отношении моей персоны поисковое заклинание, сочтет меня трупом. Неприятно? Наверное. Но я в первую очередь беспокоился об эффективности.
— Вы уверены, что ваше заклинание работает? — спросил я. не без нервозности в голосе.
— А вы уверены, что все еще живы? — пожал плечами Роберт.
Я досадливо махнул рукой:
— Это аргумент, конечно, но...
Маг позволил себе короткий смешок.
— Один мой друг детства имел в качестве присказки фразу «живой пример тому — покойный Иван Иванович». Уж не знаю, где он ее услышал, но повторял часто. Мне кажется, к вашему случаю она удивительно подходит.
Я скривился в болезненной гримасе.
— А мне кажется, что вы сегодня не в ударе в плане юмора. Поэтому давайте попробуем поговорить серьезно.
— Простите, — не стал оспаривать мой вердикт Роберт. — Да, я вполне уверен, что моя фраза работает. Я ее проверял. И если она работала раньше, что может помешать ей работать теперь? Поэтому не волнуйтесь, атакующий вас маг на какое-то время уверится в вашей гибели. Если, конечно, он не имеет возможности следить за вами, скажем так, непосредственно.
— А если он таки имеет эту возможность?
Роберт развел руками:
— Тогда в принципе любые попытки спрятаться магическими методами мягко говоря неэффективны.
И почему это у него не получилось меня успокоить?..
Постаравшись снизить частоту сердцебиения до более или менее приемлемого показателя, я с шумом выдохнул воздух.
— Ладно, давайте пока исходить из предпосылки, что коварный киллер не наблюдает сейчас за нами из-за соседнего дерева. Просто чтобы не было так грустно. — Собственные слова мне не очень понравились, и я придирчиво оглядел все ближайшие деревья. — Но все равно... Думаю, киллер все же захочет получить какие-то более основательные свидетельства моей скоропостижной кончины. Или у вас заготовлено заклинание для достоверной имитации моих похорон?
Они – скорпионы, и это не просто знак зодиака. Они могут казаться медлительными и безобидными, но стоит зазеваться – и они нанесут смертельный удар. Они жестоки и коварны, ибо таков их бог. Они – скорпионы.Они не любят стрельцов и водолеев, они презирают тельцов. Непосвященных же, обойденных покровительством богов Зодиака, вовсе не считают за людей. И если уж вам выпало разделить с ними трудный и опасный путь, никто не сможет гарантировать, что доберетесь до цели живыми. Впрочем, не много шансов выжить и у самих скорпионов – ведь еще никому из смертных не удавалось добраться до Проклятых Земель.
«Найтмаринг — самый индивидуальный вид спорта из всех, придуманных человеком. И один из самых жестоких».
«Возможно, вы слышали о попытках ученых поймать радиосигнал какой-нибудь далекой цивилизации. Но, вероятней всего, вам не приходило в голову, что шансы на успех в этом деле настолько ничтожны. Между тем… Однажды произошло чудо. Пущенная наугад игла, пролетев несколько метров, вошла точно в ушко своей коллеги. Сонное течение жизни одной из обсерваторий сменило необыкновенное оживление».
Два лучших друга оказываются по разные стороны баррикад. И винить в этом стоит не капризных богов, а самих себя, слишком глубоко заглянувших в собственные души. Причем выяснять отношения бывшим друзьям придется не при помощи кулаков или мечей, а встав во главе мощнейших армий, которые когда-либо знал мир Зодиака. Последний оплот в этой войне — небольшая крепость на границе Земли гордых и упрямых тельцов. Если телец встал плечом к плечу со скорпионом, значит, мир действительно рушится…
«Восемь тысяч лет назад Ткач создал новый мир — Сферу. Соткал, сплел при помощи заклинаний, неподвластных пониманию ни простого человека, ни самого искусного мага. Новый Бог поселился в созданном им мире, уведя за собой несколько тысяч своих соплеменников. Они и стали первоначальным населением Сферы. С тех пор Ткач живет жизнью отшельника, только изредка вмешиваясь в судьбу мира…»Однажды кто-то потревожил сплетенные Ткачом нити этого мира и нарушил хрупкий баланс. Сферу постепенно заселили монстры. По ней прокатилась волна страшных катастроф.
Прошлое, настоящее, будущее. Планета Земля и далекие звезды. Сколько весит добро? Чего стоит дружба? Миры, в которых хочется жить, и миры, в которых жить не хочется. Обо всем этом – в рассказах Андрея Силенгинского.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
«…Зодчий приподнялся и посмотрел сквозь бойницу. Видимая часть Зокона утратила глубину и контрастность, затянувшись лёгкой белёсой дымкой. Откуда-то издалека, словно из-под земли, послышался слабый гул. Он медленно нарастал, постепенно и неотвратимо захватывая сознание, бесцеремонно внедряясь в каждую клеточку тела. Ощутимо росла вибрация. Зодчий продолжал всматриваться в клубы мутного тумана, пенными валами наползающего на «стартовую площадку». Скоро низкий гул превратился в грохот и начал ощутимо давить на голову, словно гигантская ладонь разбушевавшегося исполина.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Если удалось выбраться живым из логова врага, уберечь от смерти любимую и разделить радость победы с друзьями, это еще не значит, что Фортуна повернулась к тебе лицом. Андрей Фетров начинает это четко осознавать, когда вместо возвращения в привычную реальность оказывается в жестоком мире низкорослых воинов. Шансов попасть в лапы кровожадных хищников или получить дубиной по голове там гораздо больше, чем просто дожить до утра. Особенно после того, как он узнает, кто стоит за созданием незаживающих ран, с недавнего времени связывающих сразу три реальности.