Курама - [4]

— Подход три тысячи девятьсот четвертый… — вздыхаю, оставляя на левой стене еще одну палочку. Это сложно — приходится напитывать всю свою лапу гигантским количеством чакры и сосредотачивать ее на когтях, чтобы хотя бы на пол миллиметра оцарапать стену. Но выходило так, словно я водил по стене карандашом, коим выступал мой коготь. Еще ода неудача. Очередная. Сколько прошло? Лениво оглядываюсь на правую стену — там куча перечеркнутых строчек по семь палочек — недели, собранных в квадрат — а это изображает месяцы. Два года. Может больше, а может и меньше. Не знаю. Для меня ночь — когда я засыпаю и день — когда просыпаюсь. Про часы и минуты я уже не вспоминаю. Два года в этой темноте и сырости. Звук капель, падающих с потолка, ввинчивается в мозг, отдаваясь неприятной болью. Чтобы заглушить звуки и отвлечься я начал петь. Петь все, что могу вспомнить, лишь бы не слышать этого монотонного звука!

А еще я думаю. Обо всем! О прошлой жизни, и новой. Строю различные планы — лишь бы отвлечься, да и польза какая-никакая… Я почти мгновенно пришел к выводу — от Акацки нужно держаться как можно дальше, потому что им ну очень нужна моя хвостатая тушка, а от Тоби-Мадары, главы этой славной гоп-компании, так вообще шугаться как от чумного, впрочем, как и от любого что владеет шаринганом на достаточно высоком уровне. Избегать любых соприкосновений с этим типом хотя бы, пока не набиру достаточно сил, чтобы можно было завязать бой и, в случае чего, оставалось сил смыться. Далее — Данзо. Тот еще бодрый старикашка. И тоже очень опасен для меня! Глава Корня АНБУ и коллекционер красных глаз. При определённых обстоятельствах даже поопаснее Тоби будет, так как Наруто, а следовательно и я — у него, считай, всегда под рукой. И дотянуться до нас ему ничего не стоит, да только Третий пока-что мешает. Третий — тоже фигура отнюдь не простая и, как подозреваю, у него тоже есть парочка тузов в рукаве. М-м… Что я еще забыл? Ах, да — еще Пейн. Непростой персонажик — то ли у него одно сознание на кучу тел, то ли что-то еще. И тоже отнюдь не простые глазки… М-мда… Замуровали, демоны! Гы… Смешно… Ладно, еще раз.

— Подход три тысячи девятьсот пять….

* * *

Шурх-шурх-шурх… Я решил заняться живописью. Все лучше, чем сидеть без дела. Вот и сейчас вытачиваю когтями довольно фривольную картинку: Орочимару, в обнимку со очкариком-Кабуто подглядывают за переодевающимися девушками, а морды у них донельзя глупо-похабные. Рядом, слева, еще одна картина, очерченная в рамку — Саске в огромнейших очках — типа шаринган — «злобно» пялится на выпавшего в осадок братика. Чуть сверху — Цунаде пристает к своей миленькой помощнице с недвусмысленными намерениями. Дальше идут первые шедевры вышедшие из-под моего… хы… когтя — там уже сложнее понять где-кто, и лишь накарябанные приписки на русском помогают разобраться в том — кто, с кем и что делает. Еще я рисовал и серьезные картины — несколько красивых женщин. Эти из клана Узумаки — бывшие носители Курамы и простые члены клана, которых умудрялся увидеть Лис, а уж память его, даже в нынешнем состоянии — просто класс. Можно сказать — рисовал с оригинала! Мужчин я не рисую из принципа — только девушки и женщины. Рядом с ними Анко, Хината, Ино, Темари и другие девушки, кого смог вспомнить, как я их себе представляю. По-моему вышло недурно.

Надо же — тратить столько чакры на рисование. Раньше бы такого себе не позволил. Но сейчас уже все равно — попытки вырваться через ворота я оставил примерно после семнадцатитысячной попытки… Даже время почти перестал замерять. Но, по моим прикидкам — Наруто должно уже быть лет пять… Наверное…

* * *

Тихо, тихо, спокойно! Я спокоен! Все хорошо… Там нет никого. Тут не может никого быть! Это все плод твоего воображения… Нет! Тихо, тихо, тихо…

Кажется, я схожу с ума. Я сошла с ума, я сошла с ума, ля-ля-ля-ля-ля! Хм, какая досада!

Серьезно, без шуток!! Это уже не смешно! Сколько я здесь? Пять лет? Десять? А может Нарика уже убили, а я в чистилище? Не-не-не! Это уже точно бред! А ты уверен? Кто это сказал?! Я. Кто — я? Да — ты. Так, ХВАТИТ!!!

Вцепляюсь зубами в собственный хвост и жую его, от досады. Похоже, я действительно схожу с ума — уже разговариваю и, главное, спорю сам с собой! Так и до шизофрении не далеко. Хи-хи… Шизофрения у демона. Смешно. Нужно срочно себя занять чем-нибудь, а ни то точно свихнусь! Перебрать канон? Надоело. Глянул на противоположную стену от решетки — вся она покрыта рисунками. Больше не вместить, эх… Некоторое время любуюсь своим творчеством — со стены на меня смотрят Миленькие девушки, а по углам кривые, глупые, потешные Орочимары, Саски, Мадары, Какаши и другие. Полно и похабных и даже пара серьезных (!) сцен. Ну и среди всего этого, скромно притаилась картина, вычлененная из моей памяти — «Иван Грозный убивает сына». Зачем выточил ее — сам не знаю. Ладно, перелопатим еще раз память Курамы — может еще чего интересного найду?

* * *

Прошло еще полгода, по моим ощущениям. Да, я решил снова отсчитывать время. Оказывается, если хорошенько поискать — можно набрести на что-нибудь интересное. Сейчас я сосредоточено пытаюсь вывести чакру на лапы так, чтобы она образовала некий узор, а дальше закручивалась в сферу. Да, именно это — я пытаюсь воссоздать расенган Четвертого, но чакрой Лиса. И пока что никак не выходит — чакра струится сквозь лапы, но ни в какую не хочет закручиваться! И это не единственный из моих экспериментов — отказывается, лис прекрасно запомнил и различные техники, которые видел хоть раз в своей долгой жизни. Конечно, он видел не все, НО! Но глаза Лиса, как и другие его чувства чувствуют (тавтология, хы) совершенно по-особому! Он не просто видел, он еще и