Купленная революция. Тайное дело Парвуса - [99]

«Русские журналисты в Копенгагене ведут против меня клеветническую кампанию, которая стоит головы моим политическим друзьям в России, вождям социал-демократической партии. Должен срочно приехать в Копенгаген, чтобы собрать документы в защиту, обращаюсь к Вашему чувству справедливости, прошу срочно телеграфного разрешения на двухдневное пребывание в Копенгагене. Телеграфный адрес — Салтсьобаден.

Фюрстенберг».

Для Берлина дело тоже постепенно становится щекотливым. 10 августа 1917 года германский посол. Броккдорфф-Рантцау озабоченно телеграфирует в МИД в Берлин:

«Совершенно секретно!

Русская газета «Речь» от 20 июля опубликовала сообщение, что два германских офицера Генерального штаба по фамилии Шидики и Люберс сообщили русскому лейтенанту Ермоленко, что Ленин — германский агент. В качестве германских агентов посредниками между большевиками и кайзеровским правительством выступали Яков Фюрстенберг и д-р Гельфанд (Парвус).

Было бы очень желательно сначала установить, существуют ли действительно немецкие офицеры Генерального штаба Шидики и Люберс и, если возможно, категорически опровергнуть сообщение «Речи».

«Речь» сообщает также, согласно телеграмме из Копенгагена, что немецкий социал-демократический депутат рейхстага Хаазе высказался в беседе с русскими журналистами о том, что Гельфанд является посредником между кайзеровским правительством и русскими большевиками и перевел им деньги. Прошу телеграфных указаний.

Рантцау».

О августа 1918 г. немецкий посол в Копенгагене с тревогой телеграфирует в Берлин о том, что русские эмигрантские газеты уже опубликовали тайну о Гельфанде-Парвусе как посреднике между немецким правительством и Лениным

Требование Парвуса к депутату Хаазе об опровержении от 7 августа 1917 г. после того, как его высказывания о роли Парвуса как посредника между Лениным и Берлином наделали много шума

Теперь Парвус, ранее посредник между Берлином и Петроградом, обязан в обоих случаях отреагировать соответствующим образом. В этой ситуации правда, как уже показало заявление, равносильное присяге, не играет никакой роли. В этой связи Парвус телеграфирует из Берлина Хаазе, который находился в Лике, в Восточной Пруссии:

«Требую срочного прямого опровержения лживых сообщений русской прессы, согласно которым Вы якобы сказали, что я являюсь посредником Министерства иностранных дел в общении с Лениным или еще с кем-то.

Гельфанд, Берлин, Кейтштрассе, 14».

К большому удивлению, ответ пришел с обратной почтой на следующий день:

«Само собой разумеется, никогда не говорил, что Вы являетесь посредником между Министерством иностранных дел и Лениным или каким-то большевиком.

Хаазе».

На следующий день после телеграммы Парвуса, 8 августа, ему пришел ответ Хаазе с опровержением

18 августа помощник статс-секретаря дает Броккдорфу в Копенгаген отбой:

«Ответ на тел. № 1044. (…) По здешнему требованию Швейцарии был дан отпор встречным нападениям против подозрений Ленина как германского агента.

Тем самым лишены силы также русские сообщения о немецких офицерах. Мнимые высказывания Хаазе опровергнуты.

Пом. ст. — секр.»

Тем временем Парвусу становится ясно, что он начнет резкую встречную атаку. Он будет везде сыпать жалобами. Об этом написанное по-немецки письмо Радека Парвусу, которое, очевидно, прибыло из Стокгольма в Копенгаген:

«Многоуважаемый г-н Парвус!

Я звоню и звоню и никак не могу с Вами связаться Теперь не остается ничего другого, как повторить письменно:

1. Тор(уп) отсутствует, его представитель сказал мне что дело зависит только от министра юстиции.

2. Я думаю, что следует подождать с шагами у министра юстиции. Если Вы жаловались, может оказаться что лучше всего, если Ф(юрстенберг) выступит не как обвиняющий, а как свидетель, так как (…) Поговорите с адвокатом, возможно ли это.

3. Надеюсь, что Вы мне сразу сообщите результат беседы с адвокатом.

4. Пожалуйста, срочно пришлите текст Вашего заявления на франц. (…), мне — немецкую копию. Я сообщу о ней в нашей брошюре, если она выйдет раньше, то будет наличествовать в процессе как приговор.

Прошу адресовать все письма по данному делу К. Радеку, Негленге. Вилла Йохансон. С приветом Радек, Копенгаген, 17/8».

Двумя днями позже Парвус отвечает из Копенгагена:

«Дорогой товарищ!

Жалоба на здешних русских корреспондентов получила ход. К сожалению, мой адвокат объяснил мне, что дело затягивается (…)

Я передал свою статью социал-демократам, и она будет опубликована в понедельник. Прилагаю Вам ее копию. Кроме того, я принял редактора «Политикен», которому я дал интервью по делу. Оно, вероятно, выйдет в понедельник или во вторник.

Направляю Вам также несколько экземпляров моей брошюры. К сожалению, я должен уехать, но приложу все силы к тому, чтобы в среду снова быть здесь…»

Приложенная газетная статья представляет собой негодующее письмо в его защиту на пяти страницах. Заголовок — «Русские убийцы юстиции и их пособники в Копенгагене». Вступление уже одним своим тоном готовит читателя к последующей аргументации, в первый раз, спустя столько времени, Парвус принимает во внимание свое еврейское происхождение, чтобы обвинить противоположную сторону в антисемитских мотивах их нападок. Так, в этом длинном предложении в начале статьи Парвус обращается с просьбой к редакции: