Купите бублики - [8]

— Значит, ты глупый. А кричишь. Хочешь, я тебя заговорю?

— Как?

— Заговором, как же еще? — Настя уже не сомневалась, что этот новый дедушка давненько не гулял во дворе с девочками. — Ты точно не знаешь? Уверен? Не кивай, вслух говори.

— Точно.

Настя затянула замогильным голосом:

— Как только ты узнаешь эту тайну — ты сразу умрешь. Никогда и ни у кого не спрашивай об этом, не смотри телевизор и не читай книги, не слушай разговоров на эту тему, не заказывай это в столовой — и ты проживешь долго-долго!

Игорь расстроился — в дом привели больную девочку. Теперь она стала нашей, и ее необходимо повести к врачу. Боже, а что сказать-то ему: «она меня заговорила свинячьим писюном»? Мама родная…

— А ты всех так заговариваешь? — спросил Игорь Львович.

— Нет, только тебя. По блату. Так ты сразу кричишь, а так начнешь прислушиваться — вдруг кто-то о заговоренном шептать начнет. Понял теперь? Меня Настя зовут.

— Тогда выпускай, Настя.

Она победила его сразу. Из-за нее он сразу был посажен в тюрьму. Мимоходом она подарила ему фактически вечную жизнь. Ну, какой нормальный человек будет интересоваться подобными глупостями? Игорю было сорок два года. Маленькие дети его уже не интересовали. Но Настины косы, похожие на два белых шнурка, тронули его сердце. Очень хотелось девочку.

Через три года Настя стала неуправляемой. Мерзкой. Игорь Львович вез сына, Лиду, его жену, и Настю в Крым. Настя курила в окно. Сережа расстроенно держал Лиду за руку, она же — себя за живот. Готовились поиметь сына.

— Настя, прекрати курить, — строго сказал Игорь, желая как минимум разорвать ей рот.

— Сейчас, еще пару тяг, — томно ответила внучка.

— Настя, я остановлю машину, пойдем пешком.

— Не старайся, старый, я и так выпрыгну.

Нервы Игоря Львовича с треском лопнули.

— Лида, вы растите урода! — крикнул он невестке и вышел из машины.

Настя в слезах кинулась вслед за ним:

— Зато вы все такие хорошие, честные и прекрасные. И с вами всего лишь надо прожить целую жизнь.

Лида неуклюже вылезла с заднего сиденья, взяла Настю за руку и отправилась вдоль по дороге. Тогда, еще в Советском Союзе, автобусы ходили только назло. Лида тормознула один такой неведомо откуда взявшийся и уехала в направлении назад. Сережа, не говоря ни слова, ринулся вслед.

Игорь остался стоять неправым и оплеванным, но уверенным, что они вырастят урода. А выросла Настя, от вида которой то гулко стучало, то замирало сердце.

Софа привела его мириться к Лиде только через три года. На Настино шестнадцатилетие. Как там говорится в анекдоте о несчастных, перепивших по неопытности людях? Лучше бы я умер вчера. Игорь Львович вдруг сильно, как ничего и никогда раньше, захотел, чтобы у нее, У Насти, все было хорошо. Всегда. Потом он считал, что Бог наказал его за это. Такое сильное желание нужно было приберечь для Софы. И тогда она была бы здорова. Так отчаянно желать другому счастья можно только раз в жизни. Игорь Львович свой шанс просрал. Простите за грубость.

Настя получила паспорт на мамину фамилию. На Юшкову. Игорь только покачал головой и решил, что его сын не был ей хорошим отцом. Под девизом «возместить издержки воспитания» он взялся учить Настю водить машину. Теперь ее тонкие светлые волосы были пострижены и уложены в безупречное каре. Она сильно закусывала нижнюю губу, вцеплялась в руль и начинала отчаянно потеть. Игорь сходил с ума от Настиного запаха и вяло возвращался к Софе и маме, потому что ему больше некуда было возвращаться.

— Может, ты пристроишь девочку к делу? — нежно настаивала Софа.

К «делу» уже были пристроены сыновья, а пятиступенчатые племянники за определенную плату вывозили деньги за рубеж. Игорь был начальником ОРСа. Тихое золотое дно. «Но разве можно учить ребенка врать? И не папе с мамой, а государству. От этого, Софочка, страдает не попка, а голова. И если кто-то должен быть бессовестным человеком, то пусть буду я. Тем более, что привык».

Если бы у Игоря спросили: «Что происходит?» — он бы задумался. Уж не это ли любовь? А так он как бы беспричинно тяготел. Или тянулся? Вписывался в Настину юность привычным шиком и деньгами. Софа вздыхала, мать недоумевала, но Игорь Львович только чуть поступился принципами — Настя заняла третье почетное место после матери и жены. Команда сыновей и внуков осталась без наград.

Настя к «делу» не пристроилась. Она благополучно училась на экономическом, спокойно заваливала сессии, спокойно расплачивалась с преподавателями Игоревыми деньгами, чирикала по-английски и по-французски, превышала скорость, кокетничала с гаишниками. Она казалась не созданной для жизни, а когда мир перевернулся и спрос на женщин для украшения салонов стал набирать силу, Настя вошла в цену. А Игорь поблагодарил судьбу за счастье для девочки.

Глядя на Настю в перевернутом мире, Игорь понял, что должна обязательно скопиться критическая масса неподходящих людей. Они потом невзначай раскачают лодку. Ничего, что под обломками могут задохнуться целые семьи. Никто до сих пор и не хочет умирать. Настя не была бронетранспортером, но если сопровождающие кричат в рупор: «Уступите дорогу движущемуся транспорту!» — то себе дороже будет не съехать на обочину.