Купина неопалимая - [29]

113

из которой произросло Тело Христа, ново­го Адама. Действие Св. Духа в Благовещении является поэтому не­посредственно воздействием на тело Богоматери (аналогично тому, как Дух Божий ношашеся вверху воды в начале мироздания), хотя, разумеется, при участии Духа; напротив, Пятидесятница была но­вым рождением духовным, по слову Господа в беседе с Никодимом. Начиная с Благовещения Дева Мария становится Матерью Божиею, как и называет Ее в пророческом озарении матерь Предтечи, Елизавета, в лице которой приветствует Ее вся Ветхозаветная Цер­ковь: «И откуда мне сие, да прииде Матерь Господа моего ко мне!» Стать Матерью Божией означает не временное лишь состояние, продолжающееся во время чревоношения и кончающееся рождест­вом Христовым, это есть свойство, пребывающее навеки, ибо всегда мы ублажаем Матерь Божию, как сущую Богородицу, не в кратко­временном только прошлом, но и в настоящем, как это и выражает­ся в иконных изображениях Богоматери с Младенцем на руках. Связь матери с ребенком есть вообще некоторая общая жизнь, хотя она и смутно сознается. Связь этой общей жизни выражается в един­стве плоти, хотя и ставшей раздельной, но вместе и общей. Она от­нюдь не прерывается и не заканчивается рождением, но простирается и на всю жизнь. Эта внутренняя, незримая сила мате­ринства, проявляющаяся в человеческом рождении, является, так сказать, естественной иконой или прообразом Богоматеринства. Наитием Св. Духа плоть Пресв. Девы приобрела сверхъестествен­ную способность без-

114

мужнего зачатия, ставши, таким образом, на­чалом человечества в Новом Адаме. Действие Св. Духа здесь превышает силы человеческого естества, оно превышает естест­венные силы и Самой Пресв. Девы и в известном смысле упреж­дает Ее собственный путь. Лично для Нее Пятидесятница, возрождающая дух, должна была бы предшествовать Благовеще­нью, непосредственно воздействующему на тело (этот постулат о крещении Богоматери ранее Благовещения именно и выполня­ется в католическом догмате). Однако в действительности этот логический порядок должен быть непременно опрокинут: для ду­ховного возрождения всего человеческого рода, а во главе его и самой Богоматери, необходимо совершившееся боговоплощение, уже предполагающее Богоматеринство. Т. о. Дева Мария должна была силою Духа Св. стать Богоматерию ранее Своего собствен­ного спасения от первородного греха, совершившегося лишь в Пятидесятнице. Посему Благовещение предшествует Пятидеся­тнице, которая в свою очередь его предполагает. Если Введение во Храм есть вохрамление Самой Пресв. Девы, то Благовещение есть осуществление этого вохрамления: Дева Мария становится «освященным Храмом, чрево Ее бысть пространнее небес». Но боговоплощение, являющееся и богоснисхождением, совершае­тся во времени, предвечный Бог рождается Младенцем и посте­пенно лишь развивается в меру возраста совершенна, проходит Свое земное служение, приемлет крестную смерть, воскресение и вознесение, и каждой из этих граней соответствует своя ступень в

115

осуществлении дела спасения. Также и Богоматеринство в Бого­матери развивается и совершается вместе с совершением нашего спасения, и Дева Мария, от Которой Духом Св. воплотился Сын Божий, становится Материю Божией, Царицей небесе и земли только за гранью времен, после Пятидесятницы и Успения. Поэт­ому можно сказать, что в Благовещении, как в семени растения, предзаложена «спасения нашего главизна и еже от века Таинств яв­ление»: и Богоматеринство, и Богочеловечество.

Но благодать не насилует и всегда оставляет место человече­скому подвигу и свободе. И Благовещение, хотя оно сообщило Богоматери такие силы духовные, какие несвойственны были ни­какому человеческому существу, оставляет для Нее возможность подвига. И вместе с земным служением Спасителя проходит Свое служение и Пресв. Дева, все время оставаясь в смирении, тени и безвестности, но, несомненно, соучаствуя матерински в жерт­венном служении и страданиях Своего Сына и возрастая в этих страданиях. Церковь бесчисленными молитвословиями, «кресто­богородичными», — выражает эту мысль об участии Богоматери в страданиях Сына. И то немногое, что содержат Евангелия, ко­гда приоткрывается завеса молчания о Марии, свидетельствует именно и об Ее испытаниях, борениях, искушениях, страданиях. Сюда относятся: и происшествие при Сретении Господнем — пророчество Симеона, и смятение после потери Отрока и обре­тение Его во храме среди старцев, и желание видеться с Ним во время Его служения, и поспешное

116

обращение к Нему с мольбою о чуде в Кане Галилейской, и стояние у креста, в образе которого выразились голгофские муки Матери о крестной смерти Сына. (У католиков творится особая память «семи скорбей» Богородицы.) Нет и не может быть никаких указаний на то, чтобы Богоматерь поддалась силе греха и искушения, но почти все эти указания сви­детельствуют об Ее страданиях и борениях. Это было жертвенное служение Богоматери, совершающееся Богоматеринство, в пол­ноте которого и последовало свершение его. Но для того, чтобы было устранено последнее и единственное к нему препятствие, состоящее в первородном грехе, необходимо было принятие кре­щения в Пятидесятнице, освобождение от греха природного, ро­ждение в Новом Адаме, облечение во Христа и для родившей Его. С Пятидесятницей дело Богоматеринства можно считать завер­шенным: лестница от земли к небу восстановлена, цель миротворения осуществлена, ибо явился совершенный, обоженный человек. Божия Матерь, лично безгрешная и очищенная от пер­вородного греха, явилась выражением Приснодевства в твари, по­лным откровением Софии в человеке. Она не была освобождена от закона смерти, имеющего силу для всех потомков ветхого Ада­ма: в смирении Своем Богоматерь не отверглась пройти общече­ловеческий путь смерти, дабы освятить его. Но смерть уже не имела над Нею силы. Однако должно было еще протечь продол­жительное время бытия на земле ранее Ее отхода. Это было вре­мя служения Богоматери воинствующей Церкви, для которой Она являлась