Купеческая дочь замуж не желает - [11]

— Лима, а каменоломни какой — нибудь там недалеко нет? И уголь у вас там нигде не жгут?

— Так в поместье же и есть каменоломня, там много раньше камня добывали, а сейчас и не работает там никто. Если только кому из мужиков камня надо, дом поднять, или печь подновить, так и ломают себе. Дом барона нашего строили с того камня, белый такой, красивый. И углежоги есть, да только барон молодой сразу отдал на откуп промысел трем семьям, они теперь только налог барону платят и все.

— Так барон все продал уже. Сейчас они папеньке платят?

— Так я и не знаю, лэрина.

Ну, вот, кое — что и узнала. Углежоги есть, значит, зола есть, а это калий. Каменоломня с известняком, раз дом из белого камня, значит, измельчить, доломитовая мука будет, да и просто известь. Казалось бы, из ерундовых вопросов — ответов, а сколько информации нарыла.

Попивая душистый ягодный взвар на кухне, я продолжила свою разведывательную деятельность.

— Что — то последнее время лэрина Зелина много воли взяла, папеньке на меня ябедничает, на мою служанку покрикивает. А это моя служанка, не ее! Если Лима виновата, так я сама накажу, не прошу ее вмешиваться. Или лэрина Зелина всегда такая была, да я внимания не обращала? — забросила я пробный шар.

Тетушка Малия помолчала, затем сказала:

— Ну, особо доброй она никогда не была, вы же, лэрина, всегда с ней скандалили, хоть и крошкой ещё были, вам всего — то пять годочков было. Но последний год она как с цепи сорвалась. И то не так, и это не эдак. И то сказать, возраст уже у нее подходит, а она все не замужем. Ни мужа, ни детей, тут любая беситься будет.

— А вот ты, тетушка Малия, вроде одна живёшь? (это по секрету разболтала Лимка.)

— Так была я замужем, лэрина Маринелла, это вы по малолетству не помните. Да только не шибко и долго и пробыла. Ушел муж в море рыбалить, да и потонул их карбас. С тех пор так и живу в вашем доме. А последний год от лэрины Зелины совсем житья не стало, все ходит, вынюхивает, все пересчитывает, думает, поди, что я ворую. Да только неправда это, сроду чужого не брала я! — в сердцах воскликнула повариха. И, успокоившись, добавила — Было бы куда уйти, ушла бы, не задумываясь.

Вот, ещё один мне союзник нашелся. Если получится дело с поместьем, обязательно позову Малию с собой.

— А что же папенька не осадил эту мымру? Она же всех в доме изводит.

— Молоды вы ещё лэрина, не все понимаете. Ведь когда лэрина Зелина к вам в дом пришла, она, видать, надеялась, что папенька ваш женится на ней, и с вами все вначале сюсюкала. Да только не приняли вы ее, кричали и скандалили. А как вы в Академию свою уехали, сильно лэрина радовалась, думала, сейчас ей свободней будет. А только и так ваш папенька жениться на ней не хочет. Видно, сильно он вашу матушку любил. Вот она и злобствует, на всех свое зло вымещает. Ой, что — то наговорила я много лишнего, да и вам пора, идите, скоро ужин будет.

И мы пошли к себе. Я ещё раз проверила одежду на завтра, кошелек с монетами, который нашла в ящике стола, мои карманные деньги за прошлый месяц. Ещё раз проверила по сельскохозяйственному журналу названия современных районированных сортов семян овощей и зерновых. Завтра буду приглядывать их на рынке.

Собрались в свою разведывательную вылазку мы сразу после завтрака. Лимка сказала, что рынок начинает работать рано, а после обеда уже пустеет. Но это вполне ожидаемо — хозяйки торопятся купить с утра свежее, а кому нужные деловые контакты, закупки и прочее, тоже вряд ли будут тянуть до вечера, чтобы не упустить лучший товар. Выбирались из дома согласно всем правилам диверсионной науки, проверяя свободен ли путь, переговариваясь знаками и передвигаясь на цыпочках. Свободно вздохнули только когда завернули за угол высокой кованой ограды, где нас загораживали деревья, хоть и без листьев ещё.

Мы переглянулись, и я захохотала первой, затем по-девчоночьи прыснула Лимка. Смеялась я долго, выплескивая в смехе все, что накопилось за все эти дни после попадания — страх, непонимание, внутренние метания в поисках выхода, принятие ситуации и обдумывание вариантов. Отсмеявшись, подхватила Лимку под локоток, и бодро пошагали в сторону городского рынка.

Идти и в самом деле оказалось не слишком далеко, по моим ощущениям минут двадцать пять — тридцать. Но я всё равно устала, мне бы посидеть немного. Лимка, заметив мою бледность и испарину на лице, встревожилась:

— Ой, лэрина Маринелла, вам плохо? Погодите малость, вот туточки лавочка была, сейчас посидим. Вот рано вам было из дому идти, отдыхать надо ещё, а вы все книжки свои читаете, читаете.

Под бодрые причитания Лимки мы дотащились туда, где "туточки лавочка" была. И правда, сразу за входными воротами рынка было нечто уголка отдыха — стояло несколько скамеечек и небольших столиков. Недалеко кучковались мужички — извозчики с кнутами, заткнутыми за пояс армяков. Посидели, отдохнули, заодно присматриваясь к общему виду рынка. Видно, во всех мирах рынки одинаковы — пестрые, шумные, многолюдные.

Самые первые ряды были отданы промышленным товарам — различная мануфактура, бижутерия, готовая одежда, обувь и прочее. Далее шли ряды с продуктами, именно туда спешили озабоченные хозяйки, хлопотливые служанки с корзинами, шныряли шустрые пацаны. А вот дальше уже виднелись ряды оптовиков, слышался металлический перезвон то ли кузнечных мастеров, то ли оружейников. Очевидно, загоны со скотом были немного дальше, отсюда их было не видно.