Купчиха - [19]

Девушка с ним не согласилась.

— Почему это обманщица? Я им слова неправды не сказала! Виконту для выживания необходимо, чтобы рядом с ним всю ночь спала девушка? Необходимо! Когда он очнётся мы не знаем? Не знаем? Будет он благодарен той, что его спасла? А как же! Другой вопрос в чём эта благодарность выразится. Вряд ли он женится на деревенской и они это понимают. Но кошель денег на приданое уж не пожалеет, разве нет? И притом никакого значимого урона: невинность останется при девицах.

Тео усмехнулся. Тут она права: когда парень придёт в себя, сил на то, чтобы кого-нибудь обесчестить, у него не найдётся ещё долго. Очнётся слабым, как новорожденный котёнок. Да и всё остальное, сказанное Виолой святая истина. А что она не договаривает Если это поможет им сэкономить и дотащить Эгона до родового замка, так тому и быть.

Сам Тео был прям как древко королевского штандарта и Вилькины хитрости были за пределами его разумения. В смысле он их понимал, но сам так не мог. В его глазах это были приёмы высшей дипломатии: не соврать, но и правды не сказать, зато заставить всех вокруг плясать под твою дудку. Радовало то, что его девушка обмануть не пыталась, наоборот, была с ним откровенна. Он понимал, что это значит: она признала его за своего.

Когда-то один из клиентов-купцов объяснял Теодору основы купеческой этики. Врагов обманывать можно и нужно, чужих можно, но так, чтобы они об этом не догадались, а своих нельзя никогда и ни за что. Им только правду, пусть и не всегда приятную. Не каждый готов к такому, поэтому своих всегда немного, обычно это семья, да и то не в полном составе. Тео был уверен: Виолу учили тому же. А значит он для неё стал семьёй и, похоже, на сегодня единственным её членом.

Поэтому он сказал:

— Что ты мне всё выкаешь, племянница?

Виола в удивлении подняла брови. Наёмник же продолжал:

— Сама первая меня дядей стала звать. Я не против. Дядя Тео так дядя Тео, только на ты. Это благородные своих родных на вы называют, а мы с тобой люди простые, из тех, кто своё благосостояние трудом зарабатывают. У меня никого, да и у тебя родственники Что они есть, что их нет, дождёшься ли от них помощи неизвестно. А я тебе всегда помочь готов как ты мне помогла. Так что мы теперь, деточка, одна семья, а в семье какие церемонии?

Слёзы потекли их глаз девушки, но сама она улыбалась.

— Дядя Тео, какой же ты хороший! Самый добрый из всех, кого я знаю!

Теодор усмехнулся.

— Эх, девочка Вряд ли много людей на этом свете с тобой согласятся. Скорее всего ты с таким мнением останешься в одиночестве. Я далеко не такой добрый и хороший, как тебе кажется. Солдат, наёмник доброты от такого следует ждать меньше всего. Но в одном ты права: ждать от меня гадости тебе не стоит. Ты видишь во мне доброго человека и я всегда буду повёрнут к тебе самой симпатичной своей стороной.

Он хотел добавить «как отец к своей дочери», но вовремя осёкся. Вспомнил, что и Лилиану продал собственный отец, и Вильку тоже папаша обрёк на страдания. Хотя С тех пор как он понял, что Виола дочь Лили, эта мысль стучала в его мозгу, не давая спокойно спать. Он прекрасно понимал, что Виола никак не может быть его собственным ребёнком хотя бы потому, что он тогда так и не тронул Лили. Оставил на «после свадьбы» чтобы во время его странствий родители не ели девушку поедом. Наверное зря. Ведь если бы она не была невинной, господин Горже вряд ли бы сумел всучить Шапсу «порченый товар» в счёт долга.

Но, несмотря на то, что он знал точно: Виола дочь Корнелиуса Шапса, в его сознании она всё больше сливалась с Лаурой. Как будто та выжила, но потерялась на долгое время и вот наконец нашлась. Он даже стал забывать, как звали его родную дочку. Виола, и всё.

Очень хотелось сказать девушке об этом, признаться, что он и был тем самым женихом её матери, которого Лилиана любила, но разум не вовсе оставил Теодора. Он прекрасно сознавал, что ещё не время. Неизвестно, как примет Вилька такие откровения, а спугнуть свою птичку Тео не имел ни малейшего желания.

Но разговор, даже такой куцый, всё равно пошёл на пользу. Раньше он чувствовал, что Вилька его побаивается. Она и называть его стала «дядя Тео» потому, что боялась в нём мужчину. А так ей казалось, что она выставляет некий барьер. Называя наёмника дядей, она как бы признавала его старшим мужчиной в семье и намекала, что ни при каких обстоятельствах не видит его в роли мужа или любовника.

Наверное, если бы с самого начала она не расставила так чётко роли, Теодор увидел бы в ней замену своей исчезнувшей возлюбленной. Они с Лили были так похожи. Но девушка подсознательно повела себя правильно и Теодор сознательно отказался от намерения добиваться от Вильки женского внимания. Не судьба ему быть её мужчиной, но это ничего, потому что теперь она стала для него дочкой.

* * *

Пять дней в деревне прошли быстро. Теодор отдохнул и отъелся. Виола, чьи щёчки за время путешествия ввалились от усталости, снова радовал глаз цветущим видом. Виконт тоже похорошел, хоть в себя и не пришёл. Вилькина стратегия лечения дала свои плоды. Бульон, мёд, добавляемый в питьё и ежедневная доза магии, которой потчевала его девушка, пошли на пользу. Эгон уже не напоминал протухшее умертвие. А после того, как Теодор с помощью старосты и его сына оттащил виконта в купальню и вымыл как следует горячей водой с мылом, тот вообще несказанно похорошел и даже стал приятно пахнуть. Этим он был обязан душистому маслу, добавленному в купель, но кто же в таком признается?