Кумир - [160]

— Переведи на блондинку,— сказал Манкузо.

Харрис включил видео, и на экране появилась цифровая шкала. Он крутанул переключатель, и тогда изображение перескочило на хорошенькую блондинку, затерявшуюся в толпе репортеров и зрителей.

— Узнаете? — спросил Манкузо.

Фэллон молча кивнул.

— Крути дальше,— велел Манкузо.

Лента поползла дальше. Руки Салли на изображении медленно поднялись к лицу еще до того как выражение радости окружавших ее людей сменилось ужасом.

Харрис остановил ленту.

Терри пожал плечами.

— Не вижу, в чем тут…

— Включи снова,— сказал Манкузо.— Пусти еще медленней.

Харрис задал новую программу, и на сей раз изображение поехало супермедленно, еле-еле.

— Дай звук,— попросил Манкузо, Харрис выполнил его просьбу.

— Следите за ее руками и слушайте,— сказал Манкузо Фэллону.

Было видно, как под однообразный, скрипучий рев толпы и звуки аплодисментов руки Салли с трудом достигли ее лица, и, когда кончики пальцев коснулись ее щек, раздался первый выстрел. Видео выключилось.

— Хотите просмотреть еще раз? — спросил Манкузо.

Терри сглотнул. Потом коротко кивнул.

Когда ленту прокрутили по третьему разу, сомнений не осталось: руки Салли потянулись вверх, чтобы закрыть лицо, на котором выражение восторга сменилось страхом, до первого выстрела.

Манкузо положил руки на стол.

— Она все знала. Заранее.

Терри сидел неподвижно, кровь отхлынула от лица, он побледнел, губы были крепко сжаты. Глаза заволокло туманом.

— Спасибо, Лэрри,— сказал Манкузо Харрису и кивнул в сторону двери.— Увидимся позже.

— Само собой.— Харрис встал и вышел.

Когда дверь за ним закрылась, Терри тихо спросил:

— Это будет… фигурировать на суде?

Манкузо покачал головой:

— Не-ет.

— Вы собираетесь ее… арестовать?

— Нет, черт подери. Я надеюсь сцапать молодчиков, на кого она работает.

— А на кого?

— Если бы я знал,— пожал плечами Манкузо.

Терри поднялся. Словно ничего не видя, он прошел до конца комнаты, потом вернулся.

— Но это безумие. Зачем? Зачем ей это понадобилось?

Манкузо прикурил сигарету.

— Шикарная реклама,— сказал он.

— У вас больное воображение,— сквозь зубы процедил Фэллон.

Манкузо щелчком послал обгоревшую спичку в дальний угол.

— Ведь сработало! Разве нет?

Фэллон как-то растерянно огляделся по сторонам.

— Она бы никогда… никогда…— словно сам с собой, пробормотал он.

Манкузо подошел к Терри, тронул его за плечо. Потом наклонился к самому его уху и тихо, чтобы никто не подслушал, прошептал:

— Сенатор, вы должны мне помочь.

Терри так и уставился на него.

— Помочь вам? Чем?

— Продолжайте вести себя с ней как ни в чем не бывало. Сделайте все, чтобы она не могла что-нибудь заподозрить. Она не должна догадаться, что мы напали на ее след. Иначе она будет начеку.

— Но ведь наши с ней отношения…

Манкузо, моргнув, кивнул.

— Да, конечно. Догадываюсь. Ну послушайте, когда вы с ней… считайте, что делаете это во славу родины.

Терри от злобы стиснул зубы.

— Не понимаю, что тут такого смешного?

Манкузо только вздохнул в ответ.

Так они и стояли: Манкузо кивал головой, Терри — сгорбившись под гнетом отчаяния. Наконец он пришел в себя.

— Ладно,— сказал он.— Спасибо, агент Манкузо.

Они кивнули друг другу, и Терри понуро направился к дверям. Манкузо глядел ему вслед: это шел утомленный, сломленный человек.

20.40.

Терри Фэллон сидел в своем кабинете на третьем этаже Расселовского центра. Смеркалось. Горизонтальные лучи света, падавшие от освещенного ночными огнями Капитолия, расположенного напротив, исполосовали предвыборный плакат, наклеенный на стене. На нем красовался увеличенный фотопортрет Терри. Он был изображен в рубашке с короткими рукавами на фоне Скалистых гор, из-за которых встает солнце. Захватывающий образ молодого, полного сил человека — лидера, героя. Человека, в которого можно верить.

С началом его избирательной кампании плакат этот будет разослан по всей стране. Но для каждого региона разработан свой фон — силуэт города из восточных штатов, пшеничное поле или горный хребет. Словом, все то, чем гордится Америка. Предусмотрено все. Идея эта принадлежала Салли.

Он спросил ее, почему она выбрала именно этот его портрет.

— Таким я тебя увидела впервые,— ответила она.— В тот день в хьюстонском бэррио. Именно так ты выглядел, и я сразу влюбилась в тебя. Поэтому я хочу, чтобы вся Америка увидела тебя моими глазами. И так же влюбилась.

Терри Фэллон глубоко вздохнул и облокотился о стол. Тут кто-то вдруг включил свет.

Оказалось, это Крис Ван Аллен, совершенно потерявший голову от волнения.

— Терри! Я всюду названиваю, ищу тебя! — Он скинул плащ и бросил его на стул.— Я говорил с Эймзом из Виргинии. И с Гири из Огайо. Они направляют президенту письмо с просьбой включить в список с ним в паре тебя. Чтобы приветствовать тебя в качестве гостя города и делегата съезда, в аэропорт Сент-Луиса прибудет группа губернаторов!

Но Терри сидел и безучастно смотрел на него пустыми глазами.

— Слава всевышнему, Терри! — надрывался Крис.— На предвыборном совещании губернаторы поддержали твою кандидатуру в вице-президенты! Мы победили, Терри!

Тут распахнулась дверь, и влетела Салли, стаскивая на ходу плащ. Терри поднялся навстречу.