Культурология: конспект лекций - [14]
Регулятивная функция культуры опирается на такие нормативные системы, как мораль и право.
Семиотическая, или знаковая, функция, представляя собой определенную знаковую систему культуры, предполагает знание и владение ею. Без изучения соответствующих знаковых систем невозможно овладеть достижениями культуры. Так, язык (устный или письменный) является средством общения людей. Литературный язык представляет важнейшее средство овладения национальной культурой. Специфические языки нужны для познания мира музыки, живописи, театра. Собственными знаковыми системами располагают и естественные науки (физика, математика, биология, химия).
Ценностная, или аксиологическая, функция отражает важнейшее качественное состояние культуры. Культура как система ценностей формирует у человека вполне определенные ценностные потребности и ориентации. По уровню и качеству люди чаще всего судят о степени культурности того или иного человека. Нравственное и интеллектуальное содержание, как правило, выступает критерием соответствующей оценки.
ЛЕКЦИЯ № 6. Культура и природа
Различие между природой и культурой – это различие между плодами материального мира и продуктами человеческой деятельности. Одностороннее подчеркивание этого различия приводит к дуалистическому взгляду на мир. В свою очередь, это приводит к разделению мира на природный и неприродный. Различие между природой и культурой возникает в результате исторического развития. Разъяснить различие природы и культуры можно только путем признания их связи. Природа предшествует культуре во времени, но природа является постоянным и необходимым условием последующего существования и развития культуры. Поэтому грань между природой и культурой не абсолютна, а относительна, и она не противопоставляет их, а различает в пределах связующей их целостности.
Если говорить о культуре без всякого отношения к природе, то культура может рассматриваться как некая неосязаемая идеалистическая абстракция. Об этом отношении природы и культуры поэтически очень точно сказал М. М. Пришвин: «Природа может обойтись и без культуры, но культура без природы быстро выдохнется».
Сегодня отношение к природе совершенно иное. Сегодня меньше говорится о покорении природы. Возможности бытия культуры естественно заданы природой. Но возникновение культуры как надприродной деятельности не исключает ее взаимосвязь с природой. Природное не безразлично для тех форм, в которых открывается и живет культура (например, особенности ландшафтной среды накладывают определенный отпечаток на культуру, поэтому мы говорим об общности жизни людей степных регионов, равнин и т. д.). Однако, если рассматривать природу и культуру в этом аспекте, можно прийти к природному детерминизму. Здесь следует уточнить, что на первом этапе жизни культуры влияние природы имеет большое значение. Человек и его культура несут в себе природу Матери-Земли, свою биологическую предысторию. Поэтому можно сказать, что культурное есть природное, продолженное и преобразованное человеческой деятельностью. Только в этом смысле о культуре можно говорить как о внебиологическом явлении.
З. Фрейд писал, что культура враг природы, она противостоит культуре. Он выступает против современной ему культуры. Подобного рода концепция характеризует направление франкфуртской школы. Представители ее утверждали, что источник всех человеческих бед – это культура.
Глубинной основой тезисов франкфуртской школы является положение об агрессивности культуры по отношению к природе. Отношения культуры и природы имеют разные уровни, исторические формы.
Можно выделить три уровня отношений:
1) практическое отношение, которое выражается в труде;
2) практически-духовное отношение, которое складывается в обыденном сознании людей и выражается в преобразовании этого мира силами воображения с целью отрешения от реальности;
3) духовно-теоретическое отношение, которое выражается:
а) в познании законов природы, которое зарождается в обыденном сознании и получает свое наивысшее значение в науках о природе, т. е. в естествознании;
б) в ценностном осмыслении природы, которое вырабатывается в пределах определенной идеологии (например, художественной).
Что касается сфер проявления отношений, то они связаны с превращением мира во вторую природу, во-первых; во-вторых, с противоборством культурного и природного в самом человеке; в-третьих, с созданием в ходе практической деятельности идеального мира.
Все эти отношения меняются в каждом историческом типе культуры и дают основание говорить о специфическом соотношении природы и культуры на разных этапах человеческого существования.
В культуре человек представлен не как природное и не как сверхприродное, а как исторически развитое существо, которое обнаруживает себя как в сходстве, так и различии с ней. Находясь, с одной стороны, в зависимости от природы, человек постепенно ее преодолевает и подчиняет себе. Отсюда следует, что культура есть результат человеческого отношения к природе, которое возникает в течение развития природы и раскрывается только на определенной стадии развития истории.
Академический консенсус гласит, что внедренный в 1930-е годы соцреализм свел на нет те смелые формальные эксперименты, которые отличали советскую авангардную эстетику. Представленный сборник предлагает усложнить, скорректировать или, возможно, даже переписать этот главенствующий нарратив с помощью своего рода археологических изысканий в сферах музыки, кинематографа, театра и литературы. Вместо того чтобы сосредотачиваться на господствующих тенденциях, авторы книги обращаются к работе малоизвестных аутсайдеров, творчество которых умышленно или по воле случая отклонялось от доминантного художественного метода.
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
Известный историк науки из университета Индианы Мари Боас Холл в своем исследовании дает общий обзор научной мысли с середины XV до середины XVII века. Этот период – особенная стадия в истории науки, время кардинальных и удивительно последовательных перемен. Речь в книге пойдет об астрономической революции Коперника, анатомических работах Везалия и его современников, о развитии химической медицины и деятельности врача и алхимика Парацельса. Стремление понять происходящее в природе в дальнейшем вылилось в изучение Гарвеем кровеносной системы человека, в разнообразные исследования Кеплера, блестящие открытия Галилея и многие другие идеи эпохи Ренессанса, ставшие величайшими научно-техническими и интеллектуальными достижениями и отметившими начало новой эры научной мысли, что отражено и в академическом справочном аппарате издания.
Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.
Литературу делят на хорошую и плохую, злободневную и нежизнеспособную. Марина Кудимова зашла с неожиданной, кому-то знакомой лишь по святоотеческим творениям стороны — опьянения и трезвения. Речь, разумеется, идет не об употреблении алкоголя, хотя и об этом тоже. Дионисийское начало как основу творчества с античных времен исследовали философы: Ф. Ницше, Вяч, Иванов, Н. Бердяев, Е. Трубецкой и др. О духовной трезвости написано гораздо меньше. Но, по слову преподобного Исихия Иерусалимского: «Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца».
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .