Культурный слой - [17]

Шрифт
Интервал

От всего этого я так ошалел, что даже пережитое унижение не стало меня грызть, как обычно. В нормальных обстоятельствах я бы еще долго уедал себя, колебался – отнести это бегство в категорию позорно-трусливого или все-таки благоразумного.

На ощупь я определил, что подо мной – горка слоя, железки какие-то, деревяшки, углы острые. Под руку попался обрезок трубы, я его сжал в кулаке – на всякий случай. От привидений отмахиваться. Очень мне не нравился этот склеп. Вроде глухое место, подслойный фундамент, сто лет как засыпанный, а сквознячком откуда-то тянет. Я достал зажигалку, осмотрелся. Стены каменные, вверху дыра, слоем заблокированная, с щелочкой этой самой. И, что интересно, в полу тоже дыра. Квадратный люк без крышки. Я туда голову сунул, подозрительным как будто не пахнет. Полез туда. Все равно ведь до верхней дырки не допрыгну.

Внизу было узко и сыро. Голова упиралась в потолок, за шиворот вползали холодные капли, ботинки чавкали по воде. Зажигалку я экономил, шел растопырив руки. Стены были сплошные, без отверстий, тоже каменные. Длинная подземная кишка. Я надеялся, что она вела на свободу. И трепыхался от мысли,  что вдруг сейчас упрусь носом в тупик и сдохну в этой могиле, как червяк. Хотя нет. Дохнуть я не собирался. Можно было еще попробовать расковырять каменную кладку обрезком трубы, выкопаться как-нибудь. Вода тут есть, а без жратвы человек месяц живет.

В общем веселые мысли не давали мне скучать в этом мокром отростке невесть чего. Минут через десять унылой ходьбы я начал считать шаги. Сто, триста, шестьсот пятьдесят, семьсот тридцать четыре. На семьсот тридцать пятом я услышал пение. Честное слово. Оно просачивалось явственно сверху. Я представил себе, как вылезаю из-под земли в зале консерватории или на сцене оперного театра – мокрый, перемазанный, счастливый. Хористы вповалку лягут от нервного шока. Я щелкнул зажигалкой и увидел прямо перед собой деревянную лесенку. Надо же, какие люди предусмотрительные. Знали, что я здесь пойду, заранее приготовили ступеньки.

Я взобрался наверх и ткнулся макушкой в тяжелый люк. Поднапрягся, сдвинул его и вылез, радостно дыша.

И сразу перестал дышать. Шок случился у меня, а не у хористов. Я попал в страну великанов. Озирался, не веря глазам. В этом домике могло поместиться друг на дружке десять президентских дворцов. Фигурный потолок парил где-то там, в небе. Подпорки в поперечном объеме чуть меньше моей собственной жилплощади. На полу каменные плиты, и все остальное тоже каменное. Однозначно музейный интерьер. Картины, здоровенные подсвечники на полу, решетки позолоченные.

Нет, люди, слава богу, не великаны оказались. Люк, из которого я выполз, где-то сбоку этой хоромины был, за толстой подпоркой, в полусумраке. Поэтому меня никто не заметил. Зато я, диверсант опупевший, стоя в тени, видел всех. Толпа человек двести. Хористы наверху, на подвесном этаже, надрываются, но негромко, скорее тихо. А на ступеньке впереди стоят батюшки в узорных балахонах. Тут у меня совсем ум за разум поехал. Это что же получается, люди добрые? Я под землей километров пятнадцать отмахал и в самом логове поповском очутился? Я же считал шаги! Не мог я больше полутора километра пройти, хоть как тут вычисляй.

Но мне стало интересно. Крепость изнутри мало кто видел. Я имею в виду, мало таких, кто сюда ходил и возвращался обратно. Неизвестно даже, сколько здесь народу живет и, главное, чем живет. Никто ведь никогда не видел въезжающие сюда культуровозы. А люди одеты-обуты, голодного блеска в глазах нет. Я заметил, что толпа выстроилась в широкую очередь. Первые подходили к батюшкам, те совали им в рот ложку с чем-то. Это что-то вылавливали из металлической чашки. Я подумал, это та самая, о которой любят у нас болтать всякие лопухи и бездельники. На сокровище чашка не тянула, ну никак. Полпуда драгметалла и камней ее не отягощало. А вот то, чем из нее народ кормили без соблюдения элементарной санитарии… это было поинтересней. Вообще-то человеку можно внушить, что он выпивает полезное лекарство, а на самом деле давать ему пустышку. И он без всяких проблем выздоровеет. Я был уверен, что здесь работают по схожему принципу. Те же наши лопухи и бездельники стращали своих неумных слушателей байками про зомбирование и разную психотронику. Увидев все своими глазами и, главное, нутром пощупав здешнюю атмосферу, я понял: дело в другом. Для начала – эта хоромина, скорее всего ритуального назначения, очень мощно подавляла психику. Плюс специфические ароматизаторы, плюс определенная мелодика пения, плюс суммарный эмоциональный настрой толпы, да плюс еще много чего, с первого раза я всего поймать не мог. В результате – на здешней энергетике можно было воду кипятить. Очень теплая энергетика, чересчур даже. Неподготовленного может так шибануть, что с ног свалит. Я такие вещи загривком чувствую. И он, загривок, предупреждал меня: надо отсюда уходить. По-быстрому. Иначе спекусь и, чего доброго, тоже встану в очередь. А я хотел еще немножко побыть свободным и гордым.

Одним словом, меня оттуда вынесло. Ворота были открыты, я скатился по ступенькам и остановился только метров через сто. Хорошая все-таки у меня инерция, с запасом.


Еще от автора Наталья Иртенина
Андрей Рублёв, инок

1410 год. Только что над Русью пронеслась очередная татарская гроза – разорительное нашествие темника Едигея. К тому же никак не успокоятся суздальско-нижегородские князья, лишенные своих владений: наводят на русские города татар, мстят. Зреет и распря в московском княжеском роду между великим князем Василием I и его братом, удельным звенигородским владетелем Юрием Дмитриевичем. И даже неоязыческая оппозиция в гибнущей Византийской империи решает использовать Русь в своих политических интересах, которые отнюдь не совпадают с планами Москвы по собиранию русских земель.Среди этих сумятиц, заговоров, интриг и кровавых бед в городах Московского княжества работают прославленные иконописцы – монах Андрей Рублёв и Феофан Гречин.


Царь-гора

Судьба порой совершает вовсе неожиданные повороты. Молодой ученый Федор Шергин, испытав очередной творческий кризис и полосу неудач, уезжает по совету близких на родину своих предков — на Алтай. Рассчитывая развеяться и отдохнуть, Федор помимо воли оказывается втянутым в круговорот странных событий: ночное покушение в поезде, загадочный попутчик, наконец участие в расследовании сибирской загадки вековой давности, связанной с его легендарным прадедом — белым офицером, участвовавшим в секретной операции по спасению царской семьи, и поиски таинственной алтайской Золотой орды…


Николай II. Царский подвиг

Книга «Николай II: Царский подвиг» расскажет детям и взрослым историю жизни последнего русского императора, судьба которого неразрывно связана с трагическими для нашей страны событиями. Для многих людей Николай II был и остаётся загадкой. Кто-то считает его слабовольным и бессердечным, чуть ли не предателем Родины, а кто-то – самоотверженным и милосердным правителем, который ненавидел кровопролитие и делал многое, чтобы улучшить жизнь своего народа. Эта книга в живой, увлекательной форме рассказывает, каким человеком был этот государь.


Рабы не мы (Манифест «Карамзинского клуба»)

«Премия имени Н.М.Карамзина ("Карамзинский крест ") вручается за выдающиеся достижения в исторической литературе. Этой премией награждаются произведения, отмеченные позитивным отношением к историческому прошлому и культуре России, уважением к русскому народу и осознанием великой роли христианства в судьбе нашей страны. У народа России должен быть нормальный, умный и содержательный патриотизм».


Огненный рубеж

Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.


Ушаков — адмирал от Бога

Фёдор Фёдорович Ушаков – самый прославленный российский флотоводец. Его называли «морской Суворов», ведь он тоже не знал поражений в боях, хотя провёл не один десяток битв. Именно адмирал Ушаков помог России утвердиться на берегах Чёрного моря. Но славен Фёдор Фёдорович не только своим военным искусством и великими победами. Главнее всего для адмирала Ушакова была христианская вера и Божьи заповеди. Он любил людей, был скор и щедр на помощь, жертвовал всем, что имел, хранил благочестие, а как воин был защитником православного мира.


Рекомендуем почитать
Создатель подземелий

В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.


Темные искусства и дайкири

Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.


Когда богу стало скучно - 2 том

У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?


Тень заговора

Девятнадцать лет назад заговор против короны в Илеханде закончился пропажей трех маленьких принцесс и введением закона об ограничении магии. Все считают, что девочки погибли. Кронпринцессу Вильгельмину, единственную оставшуюся в живых наследницу престола, интересуют больше собаки, лошади и охота, чем дела королевства. Желая, чтобы дочь остепенилась, королева приглашает во дворец очередного жениха, принца из дружественной страны Тусара. И никто не подозревает, что скоро за этим потянется цепочка событий, грозящая нарушить спокойствие не только Илеханда и Тусара, но и соседней Суриды.


День, когда пропали ангелы

Сэм готов на всё, чтобы его мама снова была жива. И ему на помощь приходит странный нелюдимый сосед. Он говорит, что есть средство. Надо лишь отыскать Древо Жизни. Оно способно победить смерть. Сэм хватается за эту возможность и, заручившись поддержкой подруги по имени Абра, бросается на поиски Древа. Но ни Сэм, ни Абра и представить не могли, что тем самым они вступают в древний конфликт и что прежними им уже не быть никогда. Что это за Древо Жизни? И на какие жертвы Сэм готов пойти, чтобы вернуть маму?


В центре внимания

Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!