Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила - [92]

Любые утверждения о том, что египтяне были закоренелыми монотеистами[235], происходят из непонимания психологии египтян с характерными для нее альтернативными способами трактовки любого явления исходя из других условий и с намеренным сохранением старого в ущерб новому. Отождествление солярного божества с другими богами не превратило поклонение солнцу в монотеизм. С другой стороны, ограниченность синкретизма позволяла сосредоточиться на отдельном божестве, как произошло в случае с амарнской религией.

До середины XVIII династии Атона не было ни среди различных солярных богов, ни среди аспектов солнечного бога. Слово «атон» означало сам солнечный диск, место пребывания божества, но не самого бога. Однако живительная и поддерживающая жизнь сила солнечного диска была обожествлена до Эхнатона. Мы уже могли наблюдать, что Аменхотеп III и Тия плавали по своему прекрасному озеру на барке, называвшейся «Атон Сияющий». Более того, мы можем отодвинуть обожествление Атона к правлению Тутмоса IV, приказавшего изготовить большого памятного скарабея, на котором сохранилось упоминание о том, что фараон воевал «с Атоном перед ним» и что он участвовал в заграничном походе, чтобы «заставить чужеземцев быть подобными египтянам и служить Атону навеки»[236].

Кроме того, во времена Аменхотепа III некий Рамос был одновременно жрецом Амона и «надзирателем храма Атона». В одной из надписей содержится просьба к фараону обратиться к Амону-Ра, чтобы последний дал заупокойные подношения «писцу сокровищницы храма Атона» по имени Пенбуи[237]. Атон владел храмом в Фивах еще до амарнского переворота и этот новый бог находился в хороших рабочих отношениях с Амоном. Этот текст, вероятно, позволяет возможным считать, что Аменхотеп III построил святилище Атона внутри великого храма Амона в Карнаке или в непосредственной близости от него. В любом случае ясно, что Эхнатон не сам придумал философскую концепцию, связанную с жизнетворным солнечным диском, а воспользовался уже существующей.

Сходным образом бог загробного мира Осирис не был замещен Атоном в новом модернистском искусстве и, следовательно, близком к амарнскому периоду. Умерший египтянин изображался поклоняющимся сидящему на троне Осирису и молящимся о том, чтобы он мог выйти из гробницы «как живое ба для того, чтобы увидеть Атона на земле». Вероятно, это означало только материальный солнечный диск, поскольку человек говорит Осирису: «Ты поднимаешься подобно Ра на горизонте; его диск (атон) – это твой диск, его облик есть твой облик, его трепет – это твой трепет». В этом источнике, созданном, когда Атону уже поклонялись как богу, отразились его отношения с другими божествами, которых он позже пытался уничтожить.

Один из важных аспектов Атона – заботиться обо всех живых существах во всех странах, что говорит о признании значимости живых существ за пределами Египта, что было отлично от ограниченности религии в Древнем и Среднем царствах. Однако универсализм был также известен и до амарнского переворота. Амона, невидимого бога воздуха, еще до этого времени считали обладающим неограниченной властью: «Господин меджаев и правитель Пунта… прекрасный ликом, кто прибывает [из] Земли богов [на востоке]… Ликование тебе из каждой заграничной страны – выше неба, шире земли, глубже Великого зеленого моря!.. Единый единственный, нет равных тебе… продолжающий жить воистину каждый день»[238].

Братья-близнецы по имени Сет и Хор работали архитекторами в Фивах в правление Аменхотепа III. Они воздвигли стелу, восхваляющую Амона в универсалистских терминах, язык которой был похож на тот, который Эхнатон продолжил использовать в своих гимнах Атону. «Когда ты пересекаешь небо, все лица видят тебя, но когда ты удаляешься, ты сокрыт от их лиц… Когда ты заходишь в западных горах, они засыпают подобно смерти… Создатель того, что производит почва, […] мать пользы богам и человеку; усердный мастер, ведущий свой скот, их прибежище и создатель их пропитания. Господин единственный, кто достигает пределов земель каждый день. Каждая земля щебечет, когда он поднимается». В этом гимне два брата уделяют особое внимание Амону, универсальному и безграничному владыке, которого они называют «господин единственный». Тут, однако, нельзя исключать того, что они поклонялись и другим божествам. В сценах и надписях, которые окружают основной текст, братья поклоняются Осирису, Анубису, Амону-Ра, Мут, Хонсу, Хатхор в двух ипостасях, Ра-Хорахти, Сокару, Исиде и обожествленной царице Яхмос Нефертари. Сосредоточение их внимания на одном боге не означало их отречения от остальных божеств.

Существует иной фактор, связанный с амарнским переворотом и проявившийся в предыдущее царствование, – пропагандистское акцентирование на маат – «истине». Эхнатон и его бог Атон «жили в истине», и это относится также к искренности солнечного диска и жизни фараона. Вскоре мы подробнее остановимся на этом заявлении о ревностном служении истине. Мы можем отметить, что Аменхотеп III также выражал свое исключительное отношение к маат. Два из его имен звучали как Неб-маат-Ра, Господин истины, и Каэм-маат, Тот, кто появляется в истине. Один из придворных Аменхотепа III сказал: «Я совершал истину для Господина истины [Аменхотепа III] во все времена, зная, что он возрадуется», а другой утверждал: «Я совершил истину [для Амона-]Ра, зная, что он живет ею». Таким образом, подобные представления предвосхищают концепции амарнского периода. Поскольку эта «истина» может быть связана с новым натурализмом в искусстве, мы можем видеть, что новые сюжеты в произведениях искусства уже существовали в царствование Аменхотепа III, особенно в его фиванской резиденции.