Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила - [83]

Государственный аппарат, жречество и армия приобрели сложную организационную иерархическую структуру с разными уровнями. Войско может служить примером процесса ужесточения системы. В прошлые эпохи с меньшим количеством военных действий оно, вероятно, не было профессиональным, формировалось в результате призыва крепких египтян, которые возвращались домой по окончании службы, длившейся на протяжении определенного срока. Только в полиции работали профессионалы, многие из которых были иноземными наемниками. Даже офицеры, возглавлявшие отряды лишь во время сезонных походов, являлись высокопоставленными чиновниками. Однако в период Нового царства уже нельзя было полагаться на любителей, государству нужны были опытные воины для гарнизонов в отдаленных частях державы. Поэтому со времен Тутмоса III началась организация структуры регулярной армии. На службе в пехоте «воин» мог рассчитывать как минимум на должность «знаменосца» или как максимум на высокий пост «начальника лучников». Колесницы принадлежали к элитным войскам, занимавшим более высокое, чем пехотинцы, положение. Воины, доблестно сражавшиеся, награждались золотом, землей или рабами, или же им давали не составлявшую никакого труда работу на гражданской службе. В частности, многие из них стали «главными наместниками» царских угодий.

В штаб входили высокопоставленные люди, которые обеспечивали армию продовольствием, занимались расчетами, записями, путями сообщения и различными видами операций. Пост главнокомандующего армией, по всей видимости, должен был занимать сам фараон. Вероятно, так и было в самом начале расширения границ Египта. Очень скоро фараон делегировал свои полномочия сыну и наследнику. Однако в амарнский период этот пост перешел к лицу нецарского происхождения – Хоремхебу. Примечательно, что он смог взойти на трон, проделав путь от генерала до царя, точно так же как визири, которые впоследствии стали Рамсесом I, Сети I и Херихором. Власть и высокий статус армии в эпоху Нового царства были следствием расширения Египетской державы, что стало разрывом с прошлым[209].

Большой ажиотаж в Египетской державе был вызван развитием и расширением контактов. Суда все чаще ходили по Средиземному морю между портами Дельты, Азии и Эгеиды. До нас дошли свидетельства о поддержании хорошего состояния дорог между Египтом и Палестиной[210], необходимых, чтобы военные отряды или гонцы могли передвигаться по Синайской пустыне или через горы Азии. Более того, большое количество египтян регулярно отправлялось за пределы страны или путешествовало по делам государства, в то время как десятки тысяч иностранцев прибывали в Египет. Многие из этих пленников были важными лицами у себя дома, и именно поэтому их забирали в Египет. Это была международная арена, на которой поддерживалось постоянное общение между столицами посредством иностранных послов и гонцов. Эти постоянные контакты привели к появлению ценностей, отличных от египетских. Границы Египта фактически простирались вплоть до четвертого порога Нила на юге и до Евфрата на севере, и присоединенные страны должны были значить что-то сами по себе. Их быт и религия вызывали интерес и внушали уважение. Несомненно, Египет выражал свой интерес через политику империализма, нежели через международную солидарность: египетская догма простиралась вплоть до дальних границ для присоединения новых земель. Египетские боги становились вселенскими, представляли интерес для людей, живших за пределами долины Нила. В основе ранее неизвестного универсального характера древнеегипетских богов лежала поддержка, которую они оказали при расширении границ страны. Ввиду того, что главные боги являлись космическими силами (солнцем, воздухом, землей, громом), достаточно просто можно было продемонстрировать их необходимость вне пределов Египта. Однако следует подчеркнуть, что политические, социальные и экономические связи между различными государствами и их религиозное единство были важны для духовной составляющей Египта. Это положило конец замкнутости государства, следствием которой была постоянная безопасность. Отныне изменения происходили быстро.

По сравнению с предыдущими годами контактов с иностранцами стало значительно больше. Количество иноземцев, постоянно проживавших в Египте (по собственному желанию или в плену), постоянно росло. Например, поминальный храм Тутмоса IV обслуживался азиатами, которых царь захватил в плен в Гезере[211] в Палестине и подарил жрецам этого храма[212]. Финикийские корабли приплывали в египетские порты и выгружали товары, которые проверяли сами египтяне[213]. Интересный пример культурного влияния нам известен из источников амарнского периода. Хотя он и относится к более позднему времени, но демонстрирует, каким образом древнеегипетские традиции подвергались влиянию контактов с иноземцами и их обычаями. В архитектуре и устройстве садов одного из поместий в Амарне исследователи отметили отход от стилизованной формальности, традиционной для искусства Древнего Египта. В саду вместо рядов деревьев был создан небольшой лес, подобный тем, которые изображены на эгейских фресках. Лестница, ведущая на крышу, не поддерживалась глухой стеной, как это обычно бывало в Египте, а стояла на квадратных опорах, как было принято в архитектуре Крита или Микен. В этом доме также были найдены так называемая фляжка пилигрима с Родоса, глиняная фигурка с изображением лица, выполненная в эгейской манере, довольно много фрагментов сосудов из Микен. Археолог, занимающийся его изучением, предположил, что это была резиденция «греческого торговца овощами»