Культура Древнего Египта. Материальное и духовное наследие народов долины Нила - [136]

Египетская наука подготовила хорошую основу для культуры. Она была ограничена тем, что являлась сугубо прикладной и никогда не стремилась быть чем-то иным. В мире, наполненном мифами, не следует совать нос в дела богов. Египтяне разработали календарь, состоявший из 365 дней, за многие века до того, как он стал использоваться еще где-либо в мире. Египетские математики и архитекторы могли возводить огромные постройки с на удивление незначительной погрешностью. Имея громоздкую систему записи, без нуля и сложных дробей, они умели точно определять, например, объем цилиндра или усеченной пирамиды. В практической области анатомии и хирургии египтяне достигли огромных успехов, и египетские врачи пользовались в Древнем мире большим уважением. Они считали, что главную роль в человеческом организме играет сердце, которое служит насосом, питающим весь организм жизненно важной жидкостью. Возможно, то, что египтяне так близко подо шли к открытию циркуляции крови по телу и обратно в сердце, весьма примечательно: они умели подмечать факты и применять свои знания на практике, однако их прагматичность в медицине и страх перед богами не дали им разобраться в неявных и неочевидно полезных вещах.

Греки были достаточно благородны, чтобы упомянуть, что науку они позаимствовали у вавилонян и египтян, и это справедливо в том же смысле, что и применительно к искусству и архитектуре. Молодой, любопытный и не связанный традициями народ жаждал знаний и воспринимал старые техники. Эллины взяли неудобную арифметическую систему своих предшественников, астрономические знания вавилонян и анатомические наблюдения египтян. Однако разум греков не ограничивался восприятием мира, в котором природа подчинялась гротескным прихотям богов. Мир Древнего Востока был создан богами, как и должно было быть, поэтому человек никогда не стремился к чему-то новому, а лишь старался крепко удержать то, что боги ему дали. В мире, изобилующем деятельными богами и духами, не изучают природные процессы и явления. Боги дают, и они же могут в любой момент вмешаться и сотворить чудо. Следовательно, наука ограничивалась измерениями, строительством и ремонтом, а те, кто ею занимался, не интересовались ни будущим, ни причинно-следственными связями, ни абстрактными понятиями. Когда греки освободили явленный мир от вечного присутствия богов и духов, они смогли начать искать объективные, действующие постоянно законы, которые управляли природой. Так они добавили в науку третье измерение, как сделали это в искусстве: то, что человек наблюдал, больше не было отделено и отдалено от него в пространстве и времени. Отныне оно было связано последовательностью событий с тем, что происходило раньше, и тем, что может произойти в будущем, если продолжать поступать так же. Фактически греки позаимствовали формы и техники у жителей Древнего Востока, но восстали против отношения к окружающей действительности и целей последних.

Аналогичные наблюдения можно сделать и в отношении положения человека в пространстве и времени, то есть в сфере историописания. В Египте и Месопотамии вели анналы и хроники – разрозненные записи о том, что произошло в правление конкретного царя или в конкретном году, однако они никогда не пытались проникнуть вглубь, к историческим истокам явления, или объяснить цепочку событий, приведших к этому факту. Согласно их картине мира, вещи происходили потому, что того хотели боги, а воля богов не требовала ни философского, ни логического анализа. Евреи, хотя и имели аналогичный интерес к хроникам своих царей, составили последовательную историю от начала начал, сопроводив ее на всем протяжении чем-то вроде философского осмысления. При этом все же сохранялось мифологизированное сознание, поскольку еврейская философия подразумевает непрерывное присутствие и деятельность бога. Греки первыми охарактеризовали историю как набор последовательных процессов, в основе которых лежат объективные причины. Греки и в меньшей степени евреи самостоятельно предоставили человеку возможность соперничать с богами, позволив ему самому разобраться в происходящем. Это был разрыв с прошлым.

Что касается области религии и этики, утверждалось, что источник нашего морального наследия лежит в Древнем Египте, поскольку египтяне признавали значимость простого человека и настаивали на его священном праве на справедливость. Мы увидели, что это действительно было важно в Первый переходный период. Конфликт между правами группы и правами отдельной личности, по поводу которого до сих пор ведутся споры, оставался открытым вопросом, начиная с эпохи Древнего и заканчивая периодом Нового царства. В ответ на абсолютную централизацию, сложившуюся в эпоху раннего Древнего царства, стал делаться акцент на права каждого отдельного человека. С течением времени власть перестала быть исключительно правом и начала ассоциироваться с социальной ответственностью, а фараон – с добрым пастырем, терпеливо и добросовестно пасущим свои стада.

Однако мы увидели, что эра социальной справедливости завершилась с восстановлением политической стабильности и процветания и что фараон в конце Среднего царства вновь получил свои исключительные права. Более того, всеобщее чувство неуверенности, возникшее при вторжении гиксосов и сохранившееся при в период Нового царства, в сущности, положило конец отстаиванию прав индивидуума и заставило каждого египтянина дисциплинированно и покорно принять превосходство государства. Награду за эту уступку индивидуум должен был получить не в этом, а в ином мире. Таким образом, египтяне изобрели социальное сознание, но позабыли об этом открытии задолго до того, как оно могло быть передано другим народам. Евреи и греки должны были самостоятельно осознать, насколько велика ценность отдельной личности.