Культура, демократия и тоталитаризм - [2]

И т. д., и т. д. в том же духе, как я уже сказал - на нескольких страницах.

Никак не вспомню, что же все-таки я думал, читая всю эту абракадабру в те, 50-е годы? Вернее всего - ничего не думал.

"Советский энциклопедический словарь" (1990) в общем-то повторяет словарь выше уже цитированный, - "Словарь русского языка" 1982 года, добавляя "от себя", что культура - это "возделывание, воспитание, образование", "исторически определенный уровень развития общества, творческих сил и способностей человека", а также "сфера духовной жизни", "мировоззрение, способы и формы общения людей". Увы, все это ничего определенного в понятие культуры не вносит. Ничего более определенного, чем краткое объяснения Владимира Даля: культура - это есть "образование умственное и нравственное".

Лучше же и конкретнее всего культура чувствует себя, когда она воспринимается как история человечества, как неотъемлемая ее часть.

История человечества тоже ведь перестает быть историей без истории культуры. Тем более прискорбно бескультурное ее изложение.

Культура...

Слово и вообще-то умнее и мудрее нас, и мы, если бы захотели, могли бы в течение всей своей жизни рассматривать и изучать мудрость одного-единственного слова нашей речи.

Слово мудрее нас как раз в той же самой степени, в которой человечество мудрее своего единственного, отдельно взятого поколения, а все то, что мы называем развитием и прогрессом человечества, зиждется на консерватизме слова, на его постоянстве, пусть и относительном, а все-таки постоянстве. Зиждется на культуре слова.

Если представить себе, что каждое поколение создавало бы для себя свой собственный язык, - какое развитие, какой прогресс и какая культура могли бы возникнуть и развиться? Какая вообще могла бы состояться человеческая жизнь?

Развитие от поколения к поколению языка, пополнение умственного багажа каждой нации - это и есть прогресс, при котором слово успевает не только за практическими деяниями людей, но и за их надеждами.

Я нынче потому и надеюсь на будущее своей страны, что, при всех наших потерях, русский язык - несмотря на все потери - все равно остается самим собой. Вот уж если мы потеряем наш язык, тогда потеряем и Россию.

Величие языка заключается не только в его саморазвитии, но и в способности ассимилировать слова чужих языков, оставаясь при этом национальной речью.

В свое время, когда русский язык мог быть ассимилирован языком татарским, - этого не произошло, немецким и французским - не произошло. И не произойдет! - в это можно верить. Хотя кое-кто и сомневается: дескать, уж очень много иностранных слов внедрилось в наш язык в связи с переходом от социализма к капитализму. Но это не в первый раз такое положение, не в первый раз мы сопрягаем российские начала с западными понятиями.

Вот и слово "культура" - не нашенское, а в то же время очень и очень наше - куда мы без него?! Мы уже давно вложили в него свой собственный, национальный смысл, сумели это сделать благодаря неисчерпаемым возможностям родного языка, а значит, и нашей Родины, народа нашего.

Мы способны воспринимать значение слова "культура" не только в русском, но и в мировом контексте. Скажем: "культура французская", "культура японская", "культура эфиопская", - скажем так - и тотчас поймем, о чем речь, к чему нас призывает наш собеседник.

И вот уже я не могу отказать себе и в ссылке на дорогих мне мыслителей, в частности на Н. М. Бахтина (брата Михаила Михайловича).

Он пишет в сборнике своих статей, эссе и диалогов "Из жизни идей":

"Созданная человеком культура, в силу и в меру своего совершенства, оказывается независимой от человека и перестает с ним считаться. Это и есть основная антиномия культуры".

Здесь можно спорить о деталях, об оттенках, но самое-то важное, на мой взгляд, то, что Н. М. Бахтин включает культуру в тот ряд результатов человеческой деятельности, который становится ему, человеку, уже неподвластным. Так оно и есть - и вот уже часть культуры, наука, не спрашивает нас, хотим мы ее или не хотим, да ведь и искусство, которому мы придаем столь личностное, столь субъективное значение, в то же самое время стихийно уже по одному тому, что мы не можем его предугадать, хотя бы и на ближайшее будущее. Технику - еще как-то можем, а искусство - нет.

Слово "культура" вполне очевидно умнее нас, хотя те же коммунисты - и не только они - измыслили себя умнее и Бога, и культуры. Пора бы нам всем-всем отчетливо узреть свой собственный шесток, хотя шесток - тоже изделие рук человеческих, мужицких.

Культурной может быть любая деятельность человека, кроме одной преступной, при том, что преступление - это высшая форма эгоизма, его апогей. Преступления бывают изысканные, едва ли не гениальные, но даже и эти качества преступления не делают его принадлежащим культуре. Именно культура способна провести черту между деятельностью преступной и деятельностью созидательной. Под этим углом зрения уже скоро культуре, прежде всего правовой, юридической, придется разбираться с Россией, с нашей современностью. Нелегкий предстоит ей труд.

Заметим также, что культура порой прихвастывает своим модернизмом. Но ведь она мало чего стоила, если бы не давние, давние догмы, которые имел в виду и Даль, утверждая, что нравственность - неотъемлемая часть культуры. Не будь в ее распоряжении Шекспира, Пушкина, Гёте, Рафаэля, Галилея, вполне вероятно, не было бы и ее, по крайней мере в нынешнем объеме и виде. Тем более - не будь Библии, Корана и других вероисповедальных книг.