Куликовские притчи - [12]
— А собака-то какая — черная, рыжая? — любопытничали они.
— Лохма-атая собака, — рассказывала девочка. — А голова у нее, как у человека: усатая…
Мальчишки, а за ними и взрослые, улыбнулись: мало ли что ребенку со страху померещится! А потом кто-то догадался: ведь это наверняка был Сима Заноза! Молодые огурчики пошли, вот он и сторожит огород. Тузик его на мальчишек не лает, они его приручили, так Сима что придумал: наденет вывернутую шубу, встанет на четвереньки и брешет по-собачьи…
И пошли разговоры, шутки, смех!
— Охо-хо, — вздыхали старухи. — То сами боимся, то других пугаем, а доброе слово и молвить некогда…
— Берегинюшка, ну а как же ты домой пришла? — спрашивала мать, поминутно целуя дочку и не спуская ее с колен.
— Меня тетя привела.
— Какая тетя?
— Не знаю… Я шла и плакала, шла и плакала, а кругом рожь и облака… Потом тетя взяла меня за руку и привела к нашей деревне. Дальше, говорит, ты одна добежишь, а то я на автобус спешу. Вот и все.
Больше девочка ничего не помнила — видать, заспала.
— А какая из себя эта тетя лицом? — все допытывалась мать.
Девочка наморщила лоб, потом оглядела людей, горницу, задержалась взглядом на плакате «Родина-мать зовет!» и сказала:
— Вот такая… Только платье на ней было другое. Зеленое-зеленое, цветочками…
Долго в тот раз засиделись люди у Найденовых. Пили чай с огородной мятой — кто из чашек, кто из стаканов, кто из железных кружек — и вспоминали разные истории. Конечно, рассказывали и про Берегиню. И только сам хозяин помалкивал, внимательно слушал всех да поглаживал на затылке вихорок, похожий на петушиный хвост. Я подумал, что в детстве наверняка его дразнили Петухом за этот вихорок, и хотел уж было спросить, так ли это. Но Кузьма Николаич заговорил сам — и опять про Берегиню.
— Сказки сказками, а ведь меня когда-то тоже Берегиня спасла, — застенчиво улыбнулся он. — И добру научила, и в люди вывела… Если хотите, расскажу.
Мы, конечно, хотели, особенно ребятишки, и Найденов стал рассказывать.
— Все вы знаете наш старинный Дедославль. Городок как городок, тихий, деревянный, только и знаменит своим базаром да репчатым луком. После войны на этом базаре шныряло много малолетних беспризорников. Играли в карты, клянчили у мужиков махорку, дрались, воровали у зазевавшихся торговок картофельные лепешки и яблоки. В общем, вольница: что ни хвать — то еж да ерш.
И только когда на базаре появлялась седая женщина в солдатских ботинках и с суковатой палкой в руках, беспризорники разбегались кто куда. У них перед ней был прямо-таки суеверный страх. Если кто-нибудь из сорванцов попадал к этой женщине в руки, то она его уж не отпускала. Посмотрит в глаза — и становится недавний «ежик» тихим да смирным, гладь его хоть по шерсти, хоть против шерсти — не уколешься. Уведет с собой — и на одного беспризорника на базаре становится меньше.
Мальчишки узнали, что живет она в Темном переулке, в большом деревянном доме под номером тринадцать. «Ну и адресок, — шептались они, — в самый раз для такой ведьмы».
А жители городка прозвали эту женщину Берегиней…
Вскоре среди беспризорников прошел слух, что в Дедославле открылся интернат для детей погибших фронтовиков. Принимали туда мальчиков от семи до одиннадцати лет. Но где бы вы думали? В том самом Темном переулке, в доме номер тринадцать! Потом они разузнали, что Берегиня отдала свой дом интернатовцам под общежитие. Отдала вместе с садом и огородом, а сама стала работать у них поварихой. Была она одинокая: муж и четверо сыновей погибли на фронте…
Темный переулок вполне оправдывал свое название. Он, по-моему, и сейчас освещается всего двумя фонарями, а после войны там вообще было гиблое место. Среди драчунов мальчишек даже ходила грозная поговорка: «Погоди, я тебя встречу в Темном переулке!»
А тут еще прошел слух про какую-то таинственную Кузькину мать. Видать ее никто не видал, но страху было много. По ночам в переулке не раз слышались оглушительные выстрелы, а в пустой церкви светились окна. Да и по мелочи Кузькина мать безобразничала: то отрясет яблоки в саду, то утащит из погреба махотку с молоком. Это воровство больше всего возмущало местных хозяек.
«Небось молодцы из интерната чередят, — говорили они, — а сваливают незнамо на кого…»
И тогда педагоги вместе с интернатовцами решили выследить Кузькину мать и по возможности обезвредить. Вместе со всеми, прихватив суковатую палку, пошла и повариха. Ночь была темная, сентябрьская, моросил мелкий дождик. Все промокли, но никого, конечно, на улице не встретили, не слыхали и выстрелов, не видали и огней в старой Никольской церкви. Правда, в церкви Берегиня споткнулась о какой-то комок, похожий на свернувшуюся собачонку. Ко мок пискнул и бросился бежать, она его схватила и на руках принесла в интернат. На свету разглядели, что это маленький человечек неопределенного возраста, весь лохматый и грязный, в длинных, подвязанных у самой шеи штанах.
«Кто ж ты будешь-то, горюшко?» — вздохнула Берегиня.
«Кузькина мать!» — бойко отвечал человечек.
Что тут было смеху! Когда человечка остригли и вымыли, то он оказался мальчиком лет семи. А в кармане его широких штанов нашли самодельный пистолет-пугач, который стрелял головками от спичек. Имени своего мальчик не помнил, Кузькина мать — и все тут. Всю жизнь скитался он, где придется: то в цыганском таборе, то по деревням водил слепого нищего…
Однажды, взобравшись на высокий тополь, мальчишка увидел свою деревню сверху. Увидел и изумился: она была похожа на пшеничный колос! С тех пор родная Ключевка часто удивляла его, особенно трудолюбивые и неунывающие односельчане. Прошли годы, мальчишка стал взрослым, у него появилась дочь, которую прозвали Маша Справедливая. О ее приключениях и забавных выдумках — вторая часть повести. Новая книга Алексея Логунова «Колосок с Куликова поля» рассчитана на детей среднего школьного возраста. Но в ней найдут для себя немало интересного и взрослые читатели. Логунов А.
Автобиографический рассказ поэта Алексея Логунова. Для детей младшего и среднего школьного возраста.
Лирические рассказы молодого писателя для школьников среднего возраста о русской послевоенной деревне, ее людях, о мальчике, который, окончив ФЗУ, возвращается работать в колхоз.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Издательская аннотация отсутствует. ____ Повесть о настойчивости и целеустремленности на пути к осуществлению юношеской мечты.
В небольшом английском провинциальном городке во время празднования традиционного дня Гая Фокса убивают местного эсквайра. Как устанавливают прибывшие для расследования детективы из Скотленд-Ярда, преступление совершено подростками. Виновных арестовывают и предают суду. Итак, совершено еще одно из тех обыкновенных убийств, каких немало происходит ежедневно. Джулиан Саймонз далек от того, чтобы обличать действительность современной Англии. Его взгляд на жизнь характерен для нынешнего западного писателя.
Молодой московский прозаик Илья Митрофанов умеет точно и зримо передать жизнь в слове. Уже одно это — свидетельство его одаренности. Располагает к себе и знание жизни, способность не только наблюдать и изображать, но и размышлять над теми ее, подчас весьма нелегкими задачами, которые ставит она перед вступающим в самостоятельную рабочую жизнь героем. Молодой писатель по рождению южанин. Оттого, наверное, в повести его есть и свойственная южной прозе пластичность слова, и своеобразие разговора героев, и напряжение чувств.
Степан Залевский родился в 1948 году в селе Калиновка Кокчетавской области. Прежде чем поступить в Литинститут и закончить его, он сменил не одну рабочую профессию. Трудился и трактористом на целине, и слесарем на «Уралмаше», и токарем в Москве. На Дальнем Востоке служил в армии. Познание жизни в разных уголках нашей страны, познание себя в ней и окружающих люден — все это находит отражение в его прозе. Рассказы Степана Залевского, радующие своеобразной живостью и свежей образностью, публиковались в «Литературной России», «Урале», «Москве» и были отмечены критикой. «На легких ветрах» — первая повесть Степана Залевского. Написана повесть живо и увлекательно.